«Я хочу провести остаток дней в этом доме», — говорит юная Маргарет, сыгранная омоложенной с помощью технологий Робин Райт, примерно в начале фильма, когда ухажер Ричард (тоже неестественно омоложенный до возраста школьного выпускника Том Хэнкс) предлагает ей у него остаться на ночь. Спустя годы Маргарет много раз будет пытаться уговорить Ричарда, за которого в итоге вышла по залету, переехать от его родителей. Но тщетно — дом не отпускает героев, потому что главный герой здесь он. «Тогда. Сейчас. Потом» вышел в прокат 18 сентября.

Плюсы:

— вернее, главный герой здесь не дом 1900 года постройки в Филадельфии, а одна из его комнат, выходящая окнами на историческое здание, в котором когда-то жил сын Бенджамина Франклина. За сто с лишним лет дом сменил жильцов не раз, но большую часть фильма мы видим семью ветерана Второй мировой Эла Янга (Пол Беттани) и его жены, домохозяйки Роуз (Келли Райли), которые поселились здесь в 1950-х. Здесь выросли их дети, потом сын Ричард (Том Хэнкс) привел беременную невесту Маргарет (Робин Райт), и вот уже их дочь Ванесса (ее играет дочь режиссера Жа Жа Земекис) занимается в той же комнате аэробикой под хит 1980 года «Funkytown». Режиссер Роберт Земекис редко пускает фоном приметы времени вроде первого выступления «Битлз» в 1960-х в Америке или желания младшего брата Ричарда записаться во Вьетнам. Земекис замахивается на проект помасштабнее, показывая то, что происходило на месте этой самой комнаты сотни и даже миллионы лет назад вплоть до индейцев, первых охотников и даже динозавров. Время здесь течет быстро: вот Маргарет лишается невинности, а вот ей уже 50, и она жалуется, что ни разу не была в Париже весной («Потому что Париж далеко») и не ночевала в Йеллоустонском парке («Потому что там вечно толпы туристов»). Жильцы въезжают и съезжают, но дом остается, во всяком случае, пока — Земекис просто не придумал, что будет на его месте, когда он обветшает или его снесут;

— Земекис никогда не мог снимать «просто фильмы», ему всегда нужно было как-то обновлять технологии кино. Так было и с передовыми для своего времени спецэффектами в сатире на Голливуд «Смерть ей к лицу» в начале 1990-х, и в «Форресте Гампе» с его включением главного героя в документальную хронику, и в «Полярном экспрессе» с «Беовульфом», фильмах, которые предрекали гибель актерской профессии (чего, конечно, не случилось). Прием «Тогда. Сейчас. Потом» заключается в неподвижной камере, которая почти весь фильм показывает только один ракурс одного помещения и уже внутри него путешествует во времени, но совсем не так, как в земекисовском гениальном «Назад в будущее». Именно на том самом месте, куда упал замертво друг Янгов во время дружеского визита, миллионы лет назад пробегали динозавры, а во дворе дома археологи откопали красивейшее сакральное ожерелье, которое индейцы клали в могилы усопшим. Короткая человеческая жизнь кажется еще короче в перспективе истории планеты, и все же за эту жизнь можно несколько раз изменить свое отношение к дому — как Маргарет, которой он очень поначалу нравится, потом он начинает ее тяготить и наконец, уже к концу жизни, она вспоминает, за что его любила;

— в «Тогда. Сейчас. Потом» перекочевали главные звезды «Форреста Гампа» Хэнкс и Райт, но это скорее маркетинговый ход — нет двух более разных фильмов.

Минусы:

— основа фильма — комикс Ричарда Макгуайра — виновна и в его недостатках. Удивительно, как при такой амбициозной идее, как жизнь одного места на протяжении миллионов лет, можно получить такой скромный по исполнению результат. Один и тот же кадр не позволяет масштабной концепции покинуть пределы не только комнаты, но и собственного сентиментального сюжета. Большинство героев мучаются тем, что прожили не ту жизнь, которую хотели, но только Ричард и Маргарет, хоть и поздно, начинают по-настоящему жить уже в наше время — она все-таки едет с Ванессой в Париж, а он занимается рисованием, которое когда-то забросил, чтобы содержать семью. Сама по себе идея показать равнодушный дом, взирающий на разбитые мечты своих обитателей, похвальна, но Земекис как будто забывает об этой своей идее, распыляясь по пустякам. Когда все внимание отнимает искусственное сначала омоложение, а потом состаривание лица Тома Хэнкса, поневоле упустишь главное — а что же все-таки ты хотел всем этим сказать.

Фото: Global Film