Зачем смотреть российские сериалы? Вопрос не праздный, учитывая, что, несмотря на официальный уход с российского рынка Netflix, западная продукция по-прежнему вполне доступна у пиратов. Американские и европейские сериалы по всем параметрам сделаны куда более качественно.
Там лучше драматургия, они дороже и изобретательней сняты, проблематика и элементарный уровень фантазии значительно выше. Однако российское сериальное производство переживает очередной ренессанс, во всяком случае, в общественном поле. В ежедневном режиме на самых разных уровнях обсуждается, например, «Слово пацана» Жоры Крыжовникова. О нем бесконечно спорят в соцсетях, его проверяют на соответствие традиционным ценностям, о сериале говорят в эмиграции и в метрополии. Чуть меньше шума вокруг других проектов вроде «Цикад» и «Кибердеревни» от «Кинопоиска» или перезапуска «Букиных».
И это при том что, повторимся, формальной критики российские телепроекты за редчайшим исключением не выдерживают. При всем реализме и реконструкторском вдохновении то же «Слово пацана» все-таки не «Прослушка», а экстремальная мелодрама в духе перестроечной чернухи. И тем не менее отечественная телевизионная продукция манит слой мыслящих зрителей куда увереннее, чем попытки сделать привлекательными кинотеатральные премьеры (здесь успехов добились только «Вызов» и «Чебурашка»).
Причину такой популярности отечественных сериалов можно формулировать по-разному. Можно говорить о том, что иногда хочется национальной кухни, картошки с мясом и квашеной капустой. Если же избежать пошловатых гастрономических метафор, то получится, что вся эта продукция обращается напрямую к нашему коллективному бессознательному. И это действительно уникальное предложение на рынке, никакие «Одни из нас» с такой задачей точно не справятся. Русские сериалы не только и не столько произведения искусства, сколько некий камертон, по которому по-прежнему можно сверять свои ощущения от окружающей действительности.
И ничего, что картина внешне неказиста. Русское телекино уходящего года (да и нескольких предыдущих) существует под слоганом «Полюбите нас грязненькими». Это настоящие 50 оттенков хтони, которая успешно проникает и в условный высший свет («Содержанки 4»), и в похмельный мир нового извода городского фэнтези («1703», «Библиотекарь»), и в жизнеописания из актуального обновления ЖЗЛ («Король и Шут»). Герои здесь преимущественно не красавцы, причем это касается даже актрис из одноименного сериала, подростков из «Цикад» и Петра Федорова из его замечательного авторского сериала «Ласт квест». Последний проект вообще крайне характерен в контексте этого разговора. «Ласт квест» — история риэлтора с сальными волосами, который угодил в криминальный омут, поскольку забрал ночью в лесу закладку с чужим килограммом кокаина. Это сюжет в духе Дэнни Бойла и Ирвина Уэлша, русский «Трейнспоттинг», помноженный на неизбывную достоевщину — ключевым оружием героя становится, правда, не топор, а гвоздомет.
Зрители постарше, из числа сегодняшних сорокалетних, легко считывают образный ряд времен своего детства. Все эти герои, конечно, слегка обветшавшие и замызганные персонажи из русского кино рубежа 1980-х и 1990-х. Отчаянные, бесприютные, но очень деятельные, поэтому все время в поту и несвежей одежде. Здесь и «Асса», и «Маленькая Вера», и «Упырь» Сергея Винокурова, и «Лимита» с «Любовью» Валерия Тодоровского, который тоже вернулся примерно к тем же героям в своем недавнем сериале «Надвое». Характерно, кстати, что именно в 2023 году вышла отреставрированная копия важнейшей картины той эпохи — «Гонгофера» Бахыта Килибаева по сценарию Петра Луцика и Алексея Саморядова.
Где-то на периферии зрительского внимания при этом маячит знакомое ретро: «Большой дом» про питерских чекистов, «Банда Зиг Заг» про питерских ментов (оба имеют временем действия период блокады) и «Бизон» про убийства моделей в 1974 году с Сергеем Безруковым.
Общим знаменателем для всего этого многообразия эпох и героев служит слово «миф» — важнейшая категория бессознательного. Упакован он тоже удачно: ключевые российские жанры — это городское фэнтези, похмельный детектив и, конечно, мелодрама. Мы запросто (пусть порой и с неохотой) узнаем себя, свою жизнь во всех этих чумазых персонажах, комфортно подменяем ими собственные воспоминания. В конечном счете мы начинаем верить в эту сконструированную реальность, которой отсутствие художественных изысков в этом контексте только на пользу. Все вместе дает иллюзию чуть лучшего понимания себя, как в экзистенциальном смысле, так и в чисто прикладном, социальном. И никакие «Игра престолов», «Во все тяжкие», «Друзья» или «Медведь» с этой задачей, повторимся, никогда не справятся. Так что и интерес к русским сериалам у нас не ослабеет, и стыдиться здесь нечего.
Наиболее состоятельными в художественном отношении проектами последнего года, заметим напоследок, стали «Кеша должен умереть» Константина Богомолова и «Черное облако» Карена Оганесяна и Дарьи Грацевич. И если с первым все понятно — Константин Юрьевич просто убедительно показал, что в России возможен не только Дмитрий Астрахан, но и Вуди Аллен, то со вторым дело обстоит поинтереснее. «Черное облако» в некотором смысле подтверждает и резюмирует все вышесказанное, потому что его предмет — та самая игра подсознания, которая конструирует реальность, почти неотличимую от действительности. Высказывание получилось настолько законченным, что даже жаль, что сериал уже продлили на второй сезон. Впрочем, и наша жизнь в эти дни получает аналогичное продолжение еще на год. И тем интереснее, чем закончится эта встреча нос к носу с дремучими безднами — и для нас, и для российских телегероев.