Актер Тони Кертис, еврей из бедной семьи, иммигрировавшей в Бронкс из Венгрии, вспоминал, что в конце 1930-х, будучи подростком, подрабатывал, чтобы помогать родителям, и ездил или шел пешком по всему Нью-Йорку.

Он знал, где его обязательно будут бить по очереди чернокожие, латиносы, ирландцы и итальянцы — везде он был чужим, так что к месту назначения он прибывал уже пунцовым. К началу 1960-х, когда происходит действие «Вестсайдской истории», манхэттенские трущобы расчищали под будущий Линкольн-центр на деньги самого Джона Рокфеллера. Юному хулиганью не оставалось места в старых родных кварталах — чтобы выжить, они в лучшем случае нанимались на неблагодарные работы к новым хозяевам Вест-Сайда.

Когда в 1961 году «Вестсайдская история» вышла в прокат, она была воспета как новое слово в жанре мюзикла. Голливуд отряхнулся от папиных танцев Фреда Астера и ринулся завоевывать молодую аудиторию. Титры Сола Басса в начале фильма подражают уличным граффити, нервная, но вполне коммерческая музыка Леонарда Бернстайна притворяется авангардом, тексты песен сочинил Стивен Сондхайм, уже тогда, в 31 год — известный бродвейский автор мюзиклов, хореография — от балетмейстера New York City Ballet Джерома Роббинса. Все в этом фильме было новым и лучшим, и результат это подтвердил — «Вестсайдская история» получила 10 «Оскаров», в том числе как лучшая картина года, и заработала в мировом прокате гигантские по тем временам 44 млн долларов. Многие, правда, фильм обругали, например, влиятельнеший критик второй половины прошлого века Полин Кейл, которая заметила, что, как только в мюзикл вступает главная пара Мария и Тони (Натали Вуд и Ричард Беймер), он тут же скатывается в слащавую мелодраму с примитивными текстами на тему «Я буду любить тебя вечно».

То, что переснимать «Вестсайдскую историю» (в кинотеатрах с 9 декабря) вдруг решил Стивен Спилберг, кажется странным. Несмотря на свою легендарную сентиментальность, автор «Инопланетянина» и «Списка Шиндлера» в любви к мюзиклам особо замечен не был. Возможно, он именно поэтому и захотел переснять классику мюзикла, увидев в ней нечто важное для сегодняшней жизни (или ему просто понравился «Ла-Ла Ленд»?). Но проект запустили еще до всех карантинов, и «Вестсайдская история» выходит совсем не в том общественном климате, в котором задумывалась. С другой стороны, сейчас климат даже лучше — видимо, критики и зрители так устали от угрюмой осени («Не время умирать», «Дюна», «Хэллоуин убивает», «Последняя дуэль»), что готовы смотреть любое легкое развлечение с песнями и танцами про Ромео и Джульетту в Нью-Йорке 1960-х — во всяком случае на Metacritic у фильма очень высокая оценка 86.

С технической точки зрения ремейк, конечно, сделан безупречно. Хореография остра как нож, цветовая палитра четко делит две враждующие уличные банды — «Джетсов» и «Акул» — на два противоположных лагеря (из-за работы с цветом даже кажется, что перед нами Альмодовар, а не Спилберг), и режиссер, к радости радетелей политкорректности, восстанавливает историческую справедливость — Марию играет не русская Натали Вуд, как в оригинале, а Рэйчел Зеглер, наполовину колумбийка. И герой «Джетсов» Тони теперь — не жгучий брюнет Ричард Беймер, больше похожий на врагов-латиносов, чем на поляка, а Энсел Элгорт с датскими и русскими корнями. Удивляет то, что Спилберг практически ничего не изменил в оригинальной истории, лишь убрав одну неполиткорректную песню, в которой Рита Морено желает своей родине Пуэрто-Рико «утонуть», поменяв пол хозяину аптеки, где работает Тони, чтобы дать роль благородно состарившейся Морено (на днях ей исполнится 90), и чуть укоротив танцевальные номера за счет драматических сцен. Да, и еще: хоть в «Вестсайдской истории» нет в отличие от «Ромео и Джульетты» родителей, которые противятся браку детей, в версии 1961 года они теоретически есть, хотя нам их не показывают. В новом фильме они даже не упоминаются, Мария снимает квартиру с братом и его девушкой — это уже примета скорее нашего времени.

Понятно, что на желание Спилберга переснять «Вестсайдскую историю» повлияла повестка Black Lives Matters в широком смысле. В маленьком мирке Вест-Сайда ты или «белый» (хотя ни в оригинале, ни в версии Спилберга национальности не перечислены, только Тони оказывается поляком Антоном), или латиноамериканец. Этот мир поровну разделен на два лагеря, как политика или общество в целом, и, как показывает фильм, выхода нет, разве что полностью этот мир разрушить и построить на его месте новый — деньгами можно залить все, даже ненависть. Как человек «белый», Спилберг не может снимать про борьбу национальных или расовых меньшинств — в Голливуде сейчас есть кому это делать из более аутентичной среды. Но по-стариковски ему высказаться явно хочется. Спилберг всегда был в хорошем смысле конъюнктурным режиссером, пытаясь предвосхитить настроения зрителей. В какой момент он посмотрел вокруг и понял, что они готовы к новой «Вестсайдской истории»? Ведь сложно представить, что он переснял ее только потому, что у него по контракту был еще неснятый фильм для XXth Century Fox перед ее поглощением «Диснеем»? А возможно, он сознательно взялся за материал подчеркнуто устаревший и проверенный временем и старательно его реконструировал, чтобы показать: ничего особо за 60 лет не изменилось, особенно люди.

Фото: «Двадцатый Век Фокс СНГ», «Дисней Студиос»