За последние пару недель в Москве появилось много хороших духов — это последний серьезный выхлоп парфюмерной машины, которую теперь переведут в режим «эко» до сентября.
Выхлоп очень освежающий. Новые Amouage, мужской и женский Portrayal, пахнут джин-тоником и жасминовым мартини соответственно. Aenotus, летний натюрморт голландцев Puredistance — японским цитрусом юзу и душистыми травами. Eau de Minthé, пряный фужер Diptyque — мятой, сухим льдом и пеной для бритья. Новый Aerin, вдохновленный греческими островами (ролик снимали на Санторини), тоже вышел очень свежим и чистым, но лето здесь ни при чем: чистота — то, что марке удается лучше всего, ее белоснежная призовая лошадь. В ближайшее время снимать ее с забегов не собираются.
Красивая женщина в ролике — сама Эрин Лаудер, хозяйка марки и наследница империи Estée Lauder. Воплощение американской мечты: живет в Нью-Йорке, держит шале в Аспене, лето проводит в Хэмптонсе на Лонг-Айленде. Много путешествует. Линейка ее собственного бренда собрана по принципу фотоальбома, где каждый аромат — яркая карточка из какого-то знакового для Эрин места, само собой, шикарного. Из Марокко она привезла Tangier Vanille d’Or, из Прованса, где у Эсте Лаудер был дом, — Éclat de Vert, из Киото — Bamboo Rose. Но вот что удивительно: все духи Aerin, несмотря на экзотические вкрапления бамбука, гардении и гибискуса, отчетливо пахнут Америкой, точнее специальной американской свежестью, которая в парфюмерии всегда ассоциируется со Штатами, — теннисным тальком, накрахмаленным постельным бельем, вечным кондиционированным летом в угловом офисе в Верхнем Ист-Сайде.
Aegea Blossom не исключение: формально это белоцветочные духи, но здесь из жасмина и флердоранжа намеренно убрали весь жир и разврат, оставив абстрактную, красивую, совершенно лишенную кокетства сладость. Носить cвежий и хрусткий, как новенький доллар, «Эгейский цветок» на работу, особенно в жару — сплошное удовольствие, это отличный дезинфицирующий раствор для липкого лета в городе. И хотя в марке Aerin нет того же величия, что было у Estée Lauder — когда-то последняя так хорошо чувствовала исторический момент, что выпускала не духи, а памятники, по которым до сих пор можно изучать эволюцию американского характера, — у нее есть свое лицо, симпатичное и узнаваемое. Очень белое.