«Одиссея» Кристофера Нолана с Мэттом Дэймоном в роли царя Итаки выйдет лишь в следующем году, но волна уже пошла: тиктокеры меряются новенькими бородами, мужские журналы — тренировками на Itaka abs («итакийский пресс»), а барные карты греческих островов — авторскими версиями коктейля «Стикс». Так, если помните, у древних греков звалась река, отделяющая мир живых от мира мертвых, ее в числе других подземных рек приходится переплывать Одиссею.
В славянском фольклоре тоже есть свой Стикс — река Смородина. Пересечь ее у нас, как и у греков, значит совершить специфический обряд инициации, переход в новый статус. Основное различие между двумя, как ни смешно, заключается в запахе. Стикс, если верить литературе, благоухает «нишево»: болотом и одновременно оливковым маслом, медом, молоком и всем тем, что отправляется в лекифах (погребальных сосудах) вместе с усопшим в его последний путь. Наша же Смородина пахнет серой, то есть пахнет «смрадно», отсюда и название.
То, что оно совпадает с названием главной ягоды нашего лета, не случайность: смородину так назвали именно потому, что она отчетливо попахивает, особенно если растереть в руках ее листья. Сквозь яркий аромат, зеленый и фруктовый, обязательно просочится специфическая нотка, которую в парфюмерии любовно зовут «кошачьим лотком», или просто «котиком». Действительно, в черной смородине и кошачьей моче одни и те же сернистые соединения, и сделать без них парфюмерный аналог ягоды реалистичным невозможно.
Другое дело, что реализм нужен не всем: многие предпочитают не переходить вброд реку, отделяющую мир парфюмерии «для людей» от сложной ниши, и оставаться на том берегу, где смородина просто пахнет хорошо — немного терпко и очень вкусно. Новый аромат Zielinski & Rozen «Черная смородина, Герань, Амбра, Кожа» из таких: заглавная ягода в нем лишена «кошачьей» сернистости и вдобавок убрана ванилью и зеленью гераниевого листа, немного камфорной. Получается сладко, но одновременно свежо, как будто на исходе лета: еще тепло, но уже с холодком в утреннем воздухе.