Парфюмерную фабрику «Новая заря», основанную французами в 1864 году, легко любить и еще легче — презирать. Чаще всего «Зарю» любят за «Красную Москву», большую парфюмерную классику — цветочный шипр с гвоздичным рыком и фиалкой, стертой в тонкую пудру. «Москва», если помните, была символом советского шика, неоднозначного и притягательного.

С одной стороны, «Поэма о разных точках зрения» Рождественского заканчивается постскриптумом, в котором обрисованы футуристические мечты москвича конца 1960-х: в ГУМе продают развесное солнце, а с неба вместо дождя льется «Красная Москва». С другой, когда в «Девчатах» одна из героинь приходит в общежитие, то видит, что у другой, условно отрицательной, на тумбочке стоят духи, в том числе узнаваемый флакон с красной этикеткой. Нам его показывают не просто так, а как символ некой моральной распущенности.

Презирают же «Зарю» за политику, которую она практикует последние лет пятнадцать, — производство дешевых парфюмерных клонов западных ароматов-бестселлеров. В магазинах «Зари» вы найдете копеечные Acqua di Miò (вместо Acqua di Giò), Light Breeze (привет Light Blue) и Millionaire (почти как 1 Million, Paco Rabanne). Здесь вообще все хорошо: бумажная Кейт Мосс в плакучих бриллиантах, стянутая из рекламы духов Jasmine Noir, Bulgari, сама того не зная, рекламирует «Ландыш серебристый» за 107 рублей. Полки ломятся от «Шалуньи очаровательной» и «Милой днем», которая вместе с «Милой вечером» образуют дилогию понятной яблочно-фиалковой российской женственности. В глубине магазина золотится турецкая косметика для хаммама — зачем она вообще продается в «Новой заре»?

И в то же время здесь — без всякой иронии — действительно неплохо. Нет лучше места для покупки подарков иностранным друзьям: отличный гель для душа «Букет императрицы» объемом 750 мл, разлитый в коньячные бутылки, можно смело дарить человеку, уважающему китч. Одеколон «Русский лес» за 90 рублей в моей семье заменяет медицинский спирт, которым протирают попу перед уколом (всякий раз, когда одному из нас прописывают очередной курс «Мильгаммы», уходит как минимум полфлакона), но он действительно отличный — пахнет трухлявым пнем и лесным перегноем. Вообще одеколоны «Зари» хороши в целом: «Гвоздика», которую в Советском Союзе брали с собой на природу, чтобы отваживать комаров (к слову, не работает — комары к гвоздике безразличны), ничем не уступает классическим колоням из старых лавок Неаполя.

И главный трофей — кусковое мыло с ароматом «Красной Москвы». Его «Заря» варит в Италии: строгие старшие продавщицы объясняют, что фабрика на Добрынинской, некогда пыхтевшая на отшибе города, со временем оказалась в центре Москвы, где варка не соответствует санитарным нормам: грязное производство. Правда, почему надо было переносить его в предместье Флоренции, а не куда-нибудь в Подмосковье, не вполне понятно. В голову сразу лезет картинка из «Бойцовского клуба»: жир, откачанный из ягодиц богатых женщин в итальянских клиниках, превращается в прекрасное мыло с тонким запахом гвоздик и роз. Но пахнет оно, что самое важное, действительно хорошо.