Исследователи факультета социологии Европейского университета (ЕУ) в Санкт-Петербурге под руководством профессора Жанны Черновой нашли общие черты между представителями среднего класса из больших городов и грибами. Исследование длилось полгода, началось в декабре 2023-го. Социологи рассказали «Москвич Mag», как разные поколения представителей российского среднего класса справляются с ситуациями неопределенности, рисков и стресса, почему они страдают, начиная с пандемии, и почему у социологов не получается сравнивать западный средний класс с нашим.

— В своем исследовании мы стремились понять, почему люди себя ведут определенным образом, реагируя на кризис. Что такое средний класс — загадка для современной социологии, — говорит Жанна Чернова. — Потому что, с одной стороны, на протяжении последних тридцати лет мы говорим о том, что происходит формирование среднего класса, а наше общество стратифицируется по классовым признакам. С другой стороны, мы как социологи сталкиваемся с проблемой: те подходы, которые работают в западных обществах, не всегда применимы к российскому. Широко используемым фактором принадлежности к классу является уровень образования и оплаты труда. Если мы посмотрим на специфику российского общества, особенно последнего времени, то увидим, что у нас большое количество людей имеют высшее образование. И вообще высшее образование — некий входной билет на рынок труда. Если мы посмотрим на оплату труда, то поймем, что есть различия между секторами экономики. Допустим, женщина имеет высшее образование, работает учителем в школе, по уровню доходов она относится к среднему классу? Вопрос.

Чтобы выйти из затруднения, кого же считать средним классом, социологи ЕУ решили ориентироваться не только на уровень образования и доходов человека, но и на его самоидентификацию. То есть считает себя информант средним классом — значит, так оно и есть. Объясняют это тем, что человек, причисляя себя к среднему классу, разделяет его ценности и стиль жизни. Возможно, у человека нет денег на машину мечты, но есть представление, что в семье нужно авто, а если дорогой фитнес-клуб не по карману, находится более доступная альтернатива. И личный автомобиль, и забота о здоровье, и фитнес — приметы повседневности среднего класса, объясняет Жанна Чернова.

Как говорят исследователи, «в выборку вошли успешные профессионалы, имеющие свое дело»: психологи, врачи, преподаватели. Самому младшему информанту 18, старшему — 55 лет. В итоге получились три возрастные группы: поколения Х (от 45 до 55), Y (от 30 до 40) и Z (от 18 до 27). Таким образом, удалось посмотреть на «отцов» («иксы») и «детей» («зеты»), которые либо оканчивают образование, либо выходят на рынок труда. Полученные результаты социологи метафорически представили в виде грибов. Подобный образ пришел в голову младшему научному сотруднику Европейского университета Якову Щеглову. Он ветеринар-дерматолог по первому образованию и очень любит грибковые инфекции. Коллеги с его грибницей спорить не стали, хотя не без усилий приняли классификацию «слизевики», «темные опята» и «чайный гриб». Получилось почти по-курехински.

— Для нас важен не столько паспортный возраст, сколько опыт взросления человека, который определяет его ценности и модель поведения в ситуации риска, — объясняет Жанна Чернова. — Важно учитывать, на фоне каких исторических событий формировался человек. Так, «иксы» — дети перестройки, молодость которых пришлась на 1990-е. А нашей задачей было посмотреть, как представители среднего класса каждой группы определяют жизненные риски. Это связано не только с макрособытиями (локдаун, ковид, СВО), но и с их личными обстоятельствами. Поэтому мы просили назвать значимые события. Кто-то указывал окончание университета, кто-то — свадьбу. А потом мы просили указать на значимые события, происходившие в обществе и, с точки зрения информанта, повлиявшие на его жизнь и поведение. Были отмечены и 1990-е, и февральские события 2022 года. Об уровне дохода мы напрямую не спрашивали. Когда отбирали информантов, то знали или спрашивали, какая недвижимость (загородная, городская), машины и прочее есть у человека.

Локдаун стал переломным моментом для общества, а некоторые привычки, возникшие во время пандемии, закрепились: общение и обучение онлайн, покупки на маркетплейсах, изменились и маршруты путешествий. Невозможность посещения Европы компенсировал внутренний туризм.

— Для нашего общества в течение последних лет семья входит в тройку приоритетных ценностей наравне со здоровьем и благополучием, — рассуждает Жанна Чернова. — Потому ценность семьи, хороших отношений с родными, а также бытовой комфорт стали очень цениться в пандемию, когда все члены семьи оказались заперты в одном пространстве. Именно тогда наши информанты стали думать о загородном доме, поскольку это важно для семьи. Вынужденная изоляция и отсутствие доступа привычных моделей потребления и досуга выявили ценность (особенно для образованного класса) психологического благополучия. Люди поняли, что можно и нужно управлять своими эмоциями.

— Вспоминая ковид, наши информанты, а они очень занятые люди, говорили: это был отпуск! — говорит Яков Щеглов. — Мы уехали в деревню. Это было сложно, но здорово — я проводил время с семьей, мы строили дачу. Конечно, они говорили про риски и стресс, особенно если это были врачи, но тем не менее в основном вспоминали ковид как передышку.

Не успели россияне отойти от ковидного периода, как наступил новый тревожный перелом — СВО. Как говорят исследователи, опыт, полученный во время локдауна, помог среднему классу сгруппироваться в дальнейшем. А эскапистские привычки ради эмоциональной стабильности (отказ от новостей, йога, походы на природу и так далее) живы до сих пор. Социологи отмечают: невозможно выявить разные способы совладания со стрессом у мужчин и женщин. Традиционно женщины больше включены в заботу о себе и других.

— «Слизевики» строят сверхэффективные сети добычи ресурсов, — восхищается Яков Щеглов. — Эти организмы «помнят свои маршруты» и умеют ими делиться с другими слизевиками. Это очень похоже на то, как живет условный успешный представитель поколения X. Он занимается бизнесом, выстраивает социальную сеть. Он знает, как и где договориться, какие правила можно нарушить, что ему может дать его среда, которую он хорошо знает. Часто эти люди говорят: «Мы уже пережили 1990-е. Мы справились тогда, справимся и сейчас». Таким людям тяжело отрываться от своей среды. «Иксы» в момент опасности закрываются, отсюда стремление к замкнутым пространствам за высоким забором, жизнь по принципу «мой дом — моя крепость». Они прячутся от стресса в окружении своих.

Как говорит Жанна Чернова, у нашего среднего класса всегда был запрос на поддержание социального неравенства. Отсюда школы для «своих», закрытые мероприятия и так далее. Ценность «своих» для этой группы людей еще больше выросла в пандемию.

Если «слизевики» держатся внутри своей группы, то их дети совсем другие. Поколение Z — «темные опята». Этот образ выбрали, потому что «темный опенок», говорит Яков, самый большой живой организм на Земле. Этот гриб способен занимать собой огромные территории. Эти люди отличаются раскидистыми социальными сетями, имея множество знакомств. А у темного опенка грибница мощная. «Темные опята» — второе поколение среднего класса. Если «иксы» создавали себя сами, то их детям повезло со стартовыми возможностями — родители вкладывались в их хорошее образование, что позволило получить множество знакомств (кружки, олимпиады, секции), доказывая силу слабых связей.

«Темные опята» не боятся отрываться от среды в случае стресса. Если зрелый «слизевик» без своей среды погибнет, то молодой «темный опенок» — нет. «Зеты» не боятся переезда, но они, как правило, не обременены семьей, детьми, им не надо ухаживать за пожилыми родителями. Потому их реакция на стресс — оставить старое место и уехать на новое. «Зеты», переезжая в другую страну, не рискуют, как «иксы» — у них уже есть материальная и социальная поддержка родителей, их ресурсная грибница. А успешность «иксов» обнулится с переездом в другую страну. «Иксам» в отличие от «зетов» поздно менять работу или партнера и получать новое образование.

Промежуточное место между «отцами» (X) и «детьми» (Z) занимает поколение Y (информанты в возрасте от 30 до 40 лет). Социологи назвали их «чайный гриб».

— Что представляет собой чайный гриб? Множество связанных между собой слоев, — визуализирует метафору Яков. — «Чайный гриб» более свободен в своих перемещениях, чем «слизевик», но менее, чем «опенок».

Для «игреков» важно саморазвитие — у них много увлечений, они ориентированы на выстраивание баланса семейной жизни и работы. Это и есть пласты «чайного гриба», которые для него важны. «Игреки» реагируют на стресс поиском альтернативы: закрылся фитнес-клуб — найду новый, переехал — найду на новом месте новые практики и круг общения по аналогии со старыми. И чем больше видов занятости и активности, тем лучше — они позволяют «чайному грибу» переключаться в трудной ситуации.

— Начиная с пандемии средний класс очень пострадал, — уверена Жанна Чернова. — Нормальная включенность в глобальный — западный — мир закончилась. А наши информанты мыслили себя частью глобального среднего класса с возможностью международных поездок, образования и работы. И пока к этому стрессу все группы пытаются адаптироваться. Как мы видим, по-разному.

Фото: wikipedia.org, recraft.ai