В Strelka Bar на набережной вечером выходного дня плотно: раскрасивые, уже готовые барышни и разные мальчики. В основном девушки, как и мы с приятельницей, сидят по двое, шепчут накрашенными губами друг другу то, что называется личным.

Молодые люди же стоят по несколько за стойкой, ходят курить организованными дружескими группами и предпочитают столики от шести человек. Например, за большим деревянным столом сидит компания коллег-программистов, что очевидно из разговора. Они показывают друг другу экраны смартфонов, рассказывают об объектно ориентированном программировании, пьют кто что, от настоек до аперолей, и при этом своим конферансом умудряются держать внимание всех товарищей.

Два друга-ирландца, живущих в годы Гражданской войны на острове посреди холодного моря, в новом фильме Мартина Макдоны «Банши Инишерина» тоже встречаются по вечерам в пабе, пьют, обсуждают жизнь. Вдруг один из них, Колм Доэрти, герой Брендана Глисона, столкнувшись с внутренним кризисом, понимает, что с этими встречами пора кончать — товарищество его тяготит, отнимая бесценное время. Второй (Колин Фаррелл) в недоумении, не понимает, что случилось — и его можно понять, учитывая, что Колм — его единственный друг.

Как оказалось, темой мужской дружбы плотно занимался советский социолог Игорь Кон, изучавший проблемы пола, сексуальности и гомосексуальности. В его труде описано то, что я увидела в пабе: «Мальчики с ранних возрастов тяготеют к более широкому, а девочки — к более узкому кругу общения. Мальчики чаще играют большими группами, а девочки — по двое или по трое.

Общение девочек выглядит более пассивным, зато более дружественным и избирательным. Не совсем одинакова и мотивация общения. По некоторым данным, мальчики сначала вступают в контакт друг с другом, и лишь потом, в ходе игрового или делового взаимодействия, у них складывается положительная установка, появляется эмоциональная тяга друг к другу.

Мужское общение, как и весь стиль жизни, скорее предметны и инструментальны, чем экспрессивны. Содержание совместной деятельности и собственный успех в ней значат для мальчика больше, чем наличие индивидуальной симпатии к другим участникам игры. Мальчик выбирает прежде всего интересную игру, в которой он может проявить себя; ради этого он вступает в контакт, даже если партнеры ему не особенно нравятся.

Соревновательность проявляется и в дружеском общении мальчиков».

Студент Глеб, когда я спрашиваю его, в чем смысл и отличительные (как он может предположить) черты мужской дружбы, говорит как раз об этом. Он акцентирует внимание на внутренней борьбе: «Самой яркой чертой мужской дружбы для меня является факт того, что она остается таким постоянным тестом на эго: либо тебя подтрунивания не задевают вообще, и ты легко, как в пинг-понге, быстро отбиваешься, либо тебя это подстегивает становиться успешнее, делать свою жизнь насыщеннее. Я учусь в экономическом вузе, и здесь этот фактор очень чувствуется. Например, некоторые мои друзья раньше меня пошли на стажировки, из-за чего я чувствовал себя некомфортно и хотел быстро исправить ситуацию. Когда я получил стажировку, то мое эго успокоилось, и я даже начал чувствовать себя лучше».

Вероятно, из-за соревновательности многие объединяются на теме спорта: у меня есть знакомый, который каждую среду с товарищами играет в футбол уже второе десятилетие, даже совершенно взрослый сын присоединился к ним в качестве форварда. «Да, все эти люди — мои друзья. Не потому что я доверяю им что-то особенное, а из-за графика, что ли. Уже 17 лет практически одним и тем же составом мы видимся каждую неделю, стараемся не пропускать — это моя команда, мой костяк. Мы толстеем, стареем и обвисаем на глазах друг у друга. Наверное, это из детства, когда на татами два раза в неделю чувствовалось что-то общее и очень искреннее».

Психолог Левер пишет, что у мужчин традиционно складывается большая любовь к формальной выработке правил и поиску «справедливых» процедур разрешения конфликтов. В то время как женщины чаще прагматично подминают все под себя. «Эта особенность сохраняется и в структуре морального сознания взрослых: мужские рассуждения и оценки обычно выглядят более безличными и жесткими, чем женские», — говорит Кон.

И, конечно, нельзя не провести параллель, что систематизированная справедливость обрела в нашей стране форму «понятий». Да и вообще мне кажется, что ОПГ — такие мужские дружеские сообщества. Умение «впрягаться» и держать оборону за «своих»: оно что в «Трех мушкетерах», что в зарисовках о временах рэкета Евгения Вышенкова — очень мужское. Хотя ученик Кона социолог Святослав Поляков, занимающийся проблемами маскулинности, делает важную ремарку, которая прекрасно объясняет специфичность и сложное устройство мира мужской дружбы: «Укажу на два фундаментальных противоречия, которые характеризуют мужскую дружбу (и вообще всякую форму мужской солидарности). Во-первых, напряжение между эгалитарностью и иерархией. Дружба все-таки предполагает какие-то горизонтальные отношения, внеиерархичность, тогда как доминирующие в обществе модели мужественности принципиально иерархичны и базируются на конкуренции за признание, статус, внимание. Второе — это противоречие между стремлением к близости, доверию и гомофобией, то есть боязнью, что такая близость может быть проинтерпретирована как нечто немужское».

При этом Кон подчеркивает, как важно мужскому сообществу изолироваться от женского — начинается это еще с момента, когда мальчики — налево, девочки — направо: одни — в «дочки-матери» играть, другие — в «казаков-разбойников». Однажды я оказалась в спортбаре на лекции, посвященной пути одной известной футбольной команды. И оказалась не от любви к теме, а вынужденно — от почитания лектора. Когда я вошла в этот маленький паб, то чувствовала себя изгоем — с таким недоверием, если не отвращением, смотрели на меня мужчины, которым я испортила междусобойчик.

Далеко не все мужчины предпочитают дружбу только с другими мужчинами. Дима рассказывает мне, что, несмотря на большое количество товарищей в рокабилльной тусовке, в которой он состоит больше двадцати лет, дружит он именно с девочками, потому что ему не нравится напускное разнузданное общение в мужском кругу. Его отвращают пошлые сексистские шутки, и своими переживаниями он ни с кем из этих людей не хочет делиться. Кон пишет: «​​Многие мужчины верят, что друзья их понимают, но избегают обсуждения больных вопросов», вспоминая и о важности сохранения лица.

Конечно, дружба приходит в разное время: по исследованию ВЦИОМа, 24% мужчин заводят приятелей в школе — Кон, кстати, считает, что подростки ищут в друге отражение себя, не в том смысле, что они с приятелем похожи, а что во время разговора он изучает себя и свои пристрастия. Дальше мнения расходятся: социолог говорит, что у взрослых дружба статична и редка (хотя, по данным соцопроса, который я только что цитировала, самое большое количество людей заводят дружбу на работе), плюс позже жены корректируют круг общения. А к старости многие вспоминают о забытых товарищах и возобновляют общение.

Я решила выяснить, как начинается мужская дружба, по каким правилам она живет. Задавала своим интервьюируемым приблизительно один и тот же набор вопросов, прося рассказать конкретный сюжет: как этот человек стал вашим другом? Как вы поняли, что он именно друг, а не товарищ или приятель (если разделяете)? В чем воплощалась ваша дружба? Когда и как она прекратилась?

«Да не дружу я особо ни с кем — весьма самостоятелен. Мне 41, в институте, в 16, я познакомился с другом Витюшей — ну как другом, я понимаю, что он скотина, что все у него по кривой — тут мы друзья, а тут нет. Но мы учились в одной группе, да и, как выяснилось, живем через дорогу. Вообще вот это понимание — жить в одном районе — очень важно. Вечером после работы садимся на скамейку, курим, трындим.

А есть у меня второй дружок, с ним мы познакомились тоже, когда я учился на первом курсе. Вышел из дома с мешком стеклотары — сдавать в пункт приема. Рядом ларек — дружбан мой тогда уже был человеком состоятельным, покупал что-то для пирушки. Говорит: “А чего это панки в нашем районе делают?” Я его спрашиваю: “А чего это байкера тут делают?” Дружим уже черт-те сколько — сейчас едем на Гоа отмечать Андрюшино 50-летие. И вот он как раз очень “прямой” — по понятиям, точно знает, что могут себе позволять друзья, а что нет, отвечает за базар, если берет в долг — всегда отдает. Но не дружба это все, а выслуга лет».

Школьник Игорь объясняет мне: «Дружба — это не когда видишься или общаешься каждый день, а когда даже спустя большой перерыв в общении все равно чувствуешь единение — такое особенное, оно бывает только в мужских компаниях. Мы недавно собрались с ребятами и вместе готовили шаурму — так здорово было, так тепло. Никакой “раздружбы”».

«У меня был друг — появился в результате общих увлечений: пьянки, клубы. Но он, по счастливой фамилии Иванов, был еще и весьма образован — нам было вместе интересно трындеть. Дружили лет семнадцать. Бывало, я жил у него месяцами — все было классно, ненапряжно. В один момент он стал мудаком. Как это? А это когда рассказываешь что-то личное, опираясь на то, что вы столько лет знакомы, искренне и не стесняясь делишься откровенным, а друг твой решает это обнародовать.

Добило следующее. У моей женщины умер отец, а она вот-вот должна была ехать во Франкфурт, но, как всегда, не хватало денег. Естественно, я хотел, чтобы она как-то отвлеклась от горя — съездила развеялась. И устроил в фейсбуке [запрещен в РФ] сбор средств, мол, так и так. Иванов репостнул к себе запись с комментарием а-ля “у нее папа сдох, а она решила денежек на путешествие собрать — давайте поможем”. Естественно, я дал ему в морду — на этом вся дружба и закончилась. Осталась лишь присказка, когда показываю кому-то или сам смотрю старые фотографии: “А это мой бывший друг Иванов”, “А это я в квартире у моего бывшего друга Иванова”. Хорошо было: помню, мы как-то в его сталинке прямо в квартире шашлыки жарили, даже на балкон мангал не вынесли, дым коромыслом валил… »

«Дружбы не существует. Есть вынужденные обстоятельства, в которых кажется, что вы настоящие приятели, но как только это рушится, вы друг другу не нужны. Например, во время службы в милиции мне казалось, что все мои сослуживцы — кореша, кому-то я доверял сильнее и видел в них друзей. Но как только я сменил работу, никому из них я стал не нужен и неинтересен, как и они мне. А все те 12 лет — обычная взаимовыгода: мы коротали время, развлекались все вместе в четырех стенах.

Настоящая дружба — это когда вас совсем ничего не связывает, а вам все равно интересно. Когда нет никакой корысти. Мне кажется, умение дружить атрофируется от поколения к поколению. Мне под полтинник, и мы уже не очень умеем это делать, да и не хотим. Недавно нужно было решить одну проблемку — для этого позвонить старому дружочку. Я набрал номер, послушал несколько гудков и понял, что у меня нет никакого желания с ним общаться, просто написал. Это все от переизбытка информации.

Правильную и искреннюю дружбу я видел только у своего отца и его армейских приятелей: они прошли вместе горячие точки, укрепились друг в друге и через всю жизнь пронесли эту чистоту и доверие. А мы что?..  Мы ничего».

«Мы с женой и детьми перебрались за город, в не очень популярный СНТ. Младший сын подружился с другим пацаном через несколько дворов. В какой-то момент мы встретились с его родителями: все-таки дети ходили друг к другу в гости. Папа приятеля сына Герман оказался классным чуваком, мы с ним начали дружить: ужинали, выпивали. Ему были близки мои жизненные убеждения, чем он немедленно поделился с женой. И Оля запретила ему со мной общаться, то есть он реально бегал на соседнюю улицу (так, чтобы жена не увидела, что мы встречаемся) рассказывать мне об этом, сигареты стрелять — она запрещала курить.

Давным-давно моя жена, когда у меня был специфический круг общения, просто сказала: “Никого из них не пущу на порог” — и правильно сделала. А то, что Оля сделала с Германом, унижает его мужское достоинство. Взрослый мужик бегает от жены курить за условные гаражи и встречаться с “мальчиком”, который “плохо на него влияет”».

И хотя, как пишет Кон, к третьей части жизни снова появляется потребность в друзьях, а ВЦИОМ приводит цифры, что 50% респондентов никогда не теряли друзей, практически все зрелые герои этого текста после 35–40 остались практически без друзей — и четко стали разделять три слова: «дружба», «товарищество», «приятельство». Все они единогласно не могут пережить потерь, поэтому больше не ищут ни с кем близкого общения, говоря, что без лишнего трепа с друзьями остается больше времени на жизнь — в точности как ирландец из нового фильма Макдоны, с которого мы начали.