О новом фильме Бодрова-старшего о типичной питерской истории шизофреника и о том, что отделяться друг от друга сейчас особенно нельзя.

Город моего детства Ашхабад…

Запомнился температурой, уничтожающим солнцем и вдруг снегом в мае при том, что холодно не было — какое-то чудо случилось со мной: первый раз я увидел снег, когда ярко светило почти летнее солнце. Как это произошло?

И, конечно, люди, отношение друг к другу, внимание — это то, по чему я больше всего скучаю. Зачастую слышу это и от мамы (и от папы, когда он был жив), и от общих друзей из Ашхабада, что азиатское гостеприимство не чета российскому. Некая восточность ощущалась и в русских в Азии. Как ни удивительно, это другие люди — иной менталитет.

Когда мы переехали в Россию, то поняли, что у нас разнится с реальностью представление о том, как люди должны общаться. Переезд дался достаточно непросто: привыкали к тому, что тут каждый сам по себе, что люди очень сложно сходятся в группы. Может быть, потому что в Азии работала общинная история, при этом не могу сказать, что в Ашхабаде сформировался какой-то русский костяк, хотя вокруг всегда было много друзей, с которыми мы приятельствуем до сих пор. Но говорить об общинности, которая есть у евреев, у армян и у других народов, нельзя. Там действительно верили в открытое отношение: «Заходи, дорогой, гостем будешь» — очень честные слова.

Я не москвич, хотя учился и жил там, и не петербуржец…

Сейчас я воспринимаю себя путешественником: вот уже полгода, как мы наконец-таки переехали в свою квартиру — я очень люблю возвращаться домой к семье, но при этом понимаю, что скоро в дорогу. Это уклад моей жизни: из города в город то на съемки, то на постановки. Конечно, стараюсь брать с собой семью, чтобы дом был рядом со мной. В день нашего общения ко мне в Ярославль приехала жена с дочкой Евой, на недельку-другую организуем дом тут.

Москва…

Приняла меня своими возможностями, по-моему, на все сто: театр, кино, квартира и даже свой отдельный лофт на Бережковской набережной около Воробьевского шоссе. Но, познакомившись с теперь уже супругой Мартой, коренной петербурженкой, я понял, что нашел свое счастье и пора перебираться в северную столицу, ведь это лучший город на Земле. И, как оказалось, сердце не обмануло: и наша дочь, и совместное детище «ВелесО» возможны только в Санкт-Петербурге. Такое количество совпадений и чудесных возможностей, что странно было бы стремиться куда-нибудь, даже в Москву.

Москва как вечно работающий завод, куда, как мне думается, надо приезжать отработать смену или две и ехать домой. Бессменные работники Левиафана.

Не могу сказать, что часто бываю в Питере…

В основном во Всеволожске — у меня конно-драматический театр в деревушке под городом. Но, конечно, в Питере люблю центр, Васильевский остров и вообще вся эта Нева и каналы — отдельная поэзия круглый год.

Не могу сказать, что говорил об этом с режиссером Бодровым, но я думаю, что Санкт-Петербург очень важен для истории «Дышите свободно». Это по-своему раскрывает глубину фильма. Вообще питерские шизофреники и глубокие надорванные натуры — очень типичная для Санкт-Петербурга судьба. История нахождения города на болотах, что до постройки тут были разные шаманские капища и достаточно мощные места, наверное, играет свою роль — накладывает отпечаток на город, его атмосферу, мистичность, тот культурный срез, что рождается тут. Город диктует глубинные человеческие исследования.

Работа с Сергеем Бодровым над фильмом «Дышите свободно»…

В первый момент мы все подпадаем под очарование человека, тем более зная его бэкграунд, который резонирует и отражается в нас. Конечно, мы автоматически подпадаем под некую свою прелесть. А дальше работа, там уже не до прелести. Мы скрупулезно разбирали с Сергеем Владимировичем суть проблематики истории на его примере — жизненном опыте, который немал. Да и любой диалог с ним — некое погружение.

О чем для меня «Дышите свободно»? Об очень тонком контакте с миром, который так эмоционально происходит в некоторых людях, что вырастает в неразрешимую катастрофу, при том что на самом деле можно было бы дышать свободно и всего этого избежать, но жизнь такова.

Желаю Москве и москвичам…

Пожелать можно и нужно только одно не только Москве, но и всему народу — сейчас отделяться друг от друга вообще нельзя: оставаться людьми и не потерять лицо. Единственное, что мы можем сделать — не перестать быть людьми.

Фото: Кристина Иванова/wikipedia.org