О схожести Москвы со страшной теткой в леопарде с дорогущими винирами и о том, что москвичи давно не тянут слова, а говорят быстро и отрывисто.

Я родился…

В Москве. Раннее детство провел на улице Павла Корчагина в районе ВДНХ. Очень хорошо помню старый Сокольнический парк и окраины Сокольников с петухами, палисадами, деревянными домами, тогда почти деревня. Там я жил до пяти лет.

Сейчас я живу…

На ручье Черторый, в Мерзляковском переулке. Отличное место. Очень его люблю.

Люблю гулять в Москве…

Я не очень люблю этот город, но знаю его как свои пять пальцев. Я по своему складу москвовед. Люблю районы, где находится много зданий в стиле модерн. Очень нравится район промышленной застройки на улице Усачева, все эти казармы, дома и рабочие поселки.

Мой любимый район в Москве…

Как и все, люблю Патриаршие пруды и прилегающие к ним переулки. Мое пространство — между Пушкинской и Арбатской, между Садовым кольцом и Охотным Рядом.

Нравятся Подкопаевка и Хохлы, переулки в районе Китай-города. Много всего старого и населения мало, поэтому там интересно.

Мой нелюбимый район в Москве…

Не люблю выезжать за пределы Садового кольца и стараюсь этого не делать без какой-либо весомой причины. Желательно, деньги.

И я не фанат Чистых прудов.

В ресторанах…

Ем, чтобы жить, но не живу, чтобы есть. Я не гурман. Люблю Remy, потому что это хорошо, удобно и близко, отличное место, японский ресторан Yoko напротив Храма Христа Спасителя, летнее место — ресторан Butler, бывший «Шенонсо», в Трехпрудном переулке. Это дом Шехтеля, а для меня это важно, я очень люблю Шехтеля.

Каждый день бываю в «Кофемании» на Никитской, удивительный московский феномен дорогущего ресторана, маскирующегося под демократичное кафе.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Я человек решительный. Куда собираюсь, всегда туда доезжаю.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Москвичи другой породы и национальности. Во-первых, мы ходим очень быстро, в два раза быстрее, чем передвигаются в любом другом городе. Только в Нью-Йорке так ходят. Во-вторых, мы очень быстро говорим. Довольно сухой, быстрый, отрывистый язык. Очень конкретный. Мы давным-давно не тянем слова. В-третьих, мы всегда очень заняты. У нас вообще нет свободного времени, даже если у нас его навалом. В-четвертых, мы совершенно не боимся пяти встреч в день: первая — в семь утра, последняя — в полночь. Это абсолютно нормальный режим даже для тех, кто не в бизнесе, а около. В-пятых, у москвичей удивительное чутье на пробки, основанное на знании. Мы знаем, в какую сторону и когда не стоит ехать. Без всякого «Яндекса». «Яндекс» — он для водителей-таджиков. Мы отлично понимаем режим всех приливов и отливов, знаем, когда что приезжает в город или что уезжает и как с этим жить. Это чисто московское знание. В-шестых, москвичи всегда очень интересуются погодой. Казалось бы, какая разница, будет ли сегодня дождь. Как какая? Если сильный, надену этот плащ, если не очень — другой. Это внутреннее московское представление о комфорте. Мы не избалованные климатом и живем по принципу «нет плохой погоды, есть неправильная одежда».

В Москве лучше, чем в мировых столицах: Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Некорректный вопрос. Лучше что?

Я не люблю Москву, потому что Москва хаотичный город и был таким всегда. Это созвездие слободок, деревень дворцового ведомства, барских имений с селами, казарм и фабричных поселков, соединенных друг с другом непроходимыми путями. Это все довольно поздно оформилось в город.

Мне намного ближе орднунг Петербурга, равно как орднунг Берлина и орднунг Парижа, организованный бароном Османом. Так, чтоб все простреливалось. Но я живу в Москве, потому что я здесь работаю, а работу я люблю больше, чем все остальное. То, что я умею, знаю и могу сделать здесь, я никогда не сделаю ни в каком Берлине и Париже.

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

Москва хорошеет и стала городом лета. Считаю, что лето надо проводить в Москве. Это город-курорт. И он прекрасен.

В Москве всегда было много драйва, но он был каким-то пустым. Была лихорадочная, немного туповатая суета ради суеты. Сейчас очень много всего происходит в экономике знания. За неделю в Москве можно посетить три отличных лекции настоящих больших звезд, сходить на хорошую выставку, здесь ударный театр, сюда приходит много хорошего кино, иранского, турецкого, скандинавского, которое не увидишь нигде в широком прокате.

Если ты это любишь и хочешь, ты это получишь в любой удобной тебе форме за сравнительно небольшие деньги. В Москве можно вести интеллектуальную жизнь очень недорого и со вкусом, а я приверженец такого способа жизни.

Хочу изменить в Москве…

Хотелось бы, чтобы изменилось ее население, сама порода. Но это уже наука евгеника. Следите за мыслями профессора Преображенского!

И хотелось бы, чтоб побережней к истории своей относились, все-таки мы старая цивилизация.

Мне не хватает в Москве…

Москвичи люди хмурые. В кафе в Черкасском переулке работает прелестнейшая девушка, которая знает мое имя, потому что я давно туда хожу. Она всегда мне говорит: «Доброго дня!» И от этого «Доброго дня!» мне становится лучше.

Москва так устроена, что у нее два лица. Одно из них хмурое, нелюбезное.

Москва — это такая раскормленная тетка, которая раньше была директором овощного магазина. Теперь у нее этих овощных магазинов пятьдесят. Раньше ходила она с халой, теперь у нее новая, но какая-то нелепая прическа. Раньше были золотые зубы, а теперь дорогущие виниры, белые, но тоже нелепые. Леопардовое платье, мощные икры, «Биркин» болтается на лапе…  Страшная в целом.

Но если ты ей понравился, сумел найти подход, сказать ей два правильных слова, она для тебя разобьется в лепешку, накроет столы, откроет все двери, будет парить тебя в бане, приедет ночью, если у тебя пошла кровь из носа, не даст в обиду и отобьет тебя от стаи бродячих собак. Она такая, Москва, на все способная.

Если не Москва, то…

Петербург. Но мне там вообще нечего делать.

По-прежнему считаю, что Париж — пуп Земли.

Люблю Копенгаген, Стокгольм. Мне нравиться туда приезжать. Но я не люблю победивший социализм, предпочитаю социальное неравенство.

Еще из любимых городов Флоренция, Барселона. Я бы любил Нью-Йорк, если бы знал, как его готовить. Поэтому люблю Бостон.

Ровно отношусь к Лондону, как к фактору собственной жизни, ибо бываю там часто и жил там месяцами. Город как город. Нормальный город.

В Москве меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

Дома я сплю, на работе живу, хожу везде.

Выставочные планы галереи «Триумф»…

Хочешь насмешить бога — построй планы.

У нас в галерее до 29 сентября идет просто замечательная и очень тонкая выставка «Волна грез». Куратор — Полина Могилина. Это групповая выставка, в которой участвуют тридцать художников, все гранды: АЕS + F, Дима Гутов, Хаим Сокол, Александра Паперно, Максим Ксута, молодежь, которую мы подтягиваем, чтобы она с голоду не умерла.

Проект посвящен жизни во сне и некому тождеству вымышленной жизни и жизни реальной. Мне это дико нравится, потому что часто кажется, что и я живу вымышленной жизнью.

Москва вообще город вымышленной жизни, и это прекрасно. Мы все придумали свои жизни и продолжаем их жить. Это московское качество и свойство.

Планы из-за пандемии сдвинулись, все смешалось, и теперь мы выбираем из тех проектов, которые пришлось отсрочить. Дальше планируем выставку очень умного питерского парня, рисующего сложную геометрию, Андрея Горбунова. Обязательно покажем Катю Герасименко. Будущая звезда, я считаю. Если успеем, в конце года устроим большой сольник группы АЕS + F, который, конечно, надо в музее показывать, а не разменивать на галерею.

Хороший стенд у нас на ярмарке молодого искусства Blazar.

Я очень рад, что у нас растет это поколение, умное, прагматичное, свободное очень, удивительно восприимчивое к новым веяниям, тончайшим нюансам, при этом волевое, не пьющее, не нервное. Хорошие они.

Ярмарка Blazar, официальный спутник 8-й Международной ярмарки современного искусства Cosmoscow и спецпроект VII Московской международной биеннале молодого искусства, впервые проходит в Москве с 9 по 13 сентября.

Фото: предоставлено pr-службой галереей «Триумф»