О детских поездках на Кубу, бездушной новой Москве на фоне лужковской, об идеальном для жизни Дюссельдорфе — побратиме Москвы и проблеме нарисованных велосипедных дорожек.
Я родилась…
В Москве на улице Фотиевой. Мой отец Хенаро Хосе дель Рио Эрнандес был астрономом, аспирантом физфака МГУ, занимался солнечными пятнами и жил в башенке университета под часами. Туда меня и привезли в первые дни жизни. Потом мы с мамой восемь лет мотались на Кубу и обратно. Когда кончились деньги на самолеты, ходили из Мурманска на сухогрузе 15 суток через Атлантику.
Меня окончательно привезли в Москву в 8 лет. Я нашла своего отца, когда мне было 20, и поехала повидаться с ним и бабушкой. Уже потом, в 2008-м, я совершила путешествие туда с фотоаппаратом и по итогам сделала фотокнигу «Гавана+Москва», с которой снова съездила на гаванскую книжную ярмарку в 2014 году в составе русской делегации писателей и поэтов. С тех пор я на Кубе не была, да и у меня там никого не осталось.
Сейчас живу…
В Академическом районе, в двух километрах от своей мастерской. Так получилось случайно, но если бы я могла выбирать, то жила бы у большого парка. Судьба вообще так складывается, что я оказываюсь в этом районе постоянно. Моя первая школа была на Профсоюзной, мы с подружкой бегали к мастерским Дома художников на Вавилова и заглядывали в окна, а теперь я там работаю. Подружка стала завучем в нашей школе, а может, уже и директором. Потом мы с мужем жили на улице Кржижановского. Это там же, два дома от мастерской.
Люблю гулять…
Однажды я поменяла свое отношение к действительности и стала стрит-фотографом. Теперь я гуляю с фотоаппаратом, и мне все интересно. Каждый год я обхожу весь центр, заглядываю в каждую подворотню и точно знаю, что и где изменилось. Довольно часто я просто выхожу из дома и иду куда глаза глядят. Но почему-то все время попадаю на Красную площадь. У меня даже есть такая шутка, что я Анти-Веничка (главный герой произведения «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева, гуляя по Москве, никак не мог попасть на Красную площадь. — «Москвич Mag»).
Любимый район…
Я люблю парки. А мое любимое место — Дворец пионеров и школьников на Воробьевых горах. Забавно, что это опять же рядом с местом, где я родилась.
Нелюбимое место…
Есть отдельные места, где мне некомфортно. Это не целые районы, а очень широкие проспекты с однообразной архитектурой. Идешь, ногами шевелишь, а с места как будто не трогаешься. Никаких впечатлений. И нечего снимать.
Рестораны и бары…
У моего дома есть неплохой японский ресторанчик «Такэ». Вообще я люблю то, что не могу сама приготовить. Потому что если могу, то у меня получается гораздо лучше. Еще есть небольшая хинкальная на улице Забелина, я там часто назначаю встречи с друзьями.
Давно мечтаю съездить, но никак не получается…
Хочу просто доехать до новых конечных станций метро, выйти и посмотреть, где оказалась.
В Москве все стало выхолощенным…
Мне недавно попались фотографии, где сравнивали лужковскую Москву и эти же места сейчас. Кажется, все стало бездушным. Потерялся дух Москвы, ее индивидуальность. Хотя, конечно, приятно, что чисто.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Здесь надо двигаться и жить со скоростью потока, иначе устареешь и тебя сбросят на съедение крокодилам. Люди тут очень следят за собой и за модой. Девушки очень красивые, иногда даже слишком.
В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Лондоне, Париже или Берлине…
Медицина доступнее. Магазины работают круглосуточно и без праздников. Есть очень быстрые и хорошие маркетплейсы. Метро удобное.
Мне не нравится в Москве…
То, как тут относятся к истории. Как легко ее уничтожают. Не уважают ни этажность, ни стиль застройки. Исчезают исторические районы, на их месте появляется стекло с бетоном. Замоскворечье, Никольская — страшно смотреть. Еще бы я запретила электротранспорт на тротуарах — это слишком опасно.
Москве не хватает…
Безопасных велосипедных дорожек. Их иногда просто рисуют люди, которые никогда не ездили на велосипедах. Самая частая травма — это когда припаркованная машина неожиданно открывает дверь, и велосипедист перелетает через нее. Большинство рисованных велодорожек сделано вдоль линий парковки.
Если не Москва, то…
Прага. Дюссельдорф. Берлин. Или деревня в Тоскане. Кстати, в 2015 году я выиграла дюссельдорфскую арт-резиденцию в конкурсе МАММ «Серебряная камера» за серию фотографий «Нарисованный город». Когда я туда ехала, я ничего не знала про город. Но оказалось, что там есть все, что мне нужно для счастья: велосипедные дорожки, потрясающие парки и куча музеев, галерей и художественных учебных заведений, включая знаменитую академию искусств, где преподавали Бехеры.
Дюссельдорф соревнуется с соседним Кельном в том, кто из них больше Kunst (нем. Kunst — «искусство»). Мне кажется, что первый все-таки выигрывает. Я прожила там два месяца и просто влюбилась в город. Кстати, Дюссельдорф — побратим Москвы. Помню, когда я всем рассказывала, что еду в Дюссельдорф, Лев Семенович Рубинштейн сказал, что его потрясло сочетание современной застройки и пасущихся на набережной овечек. И я специально сделала для него фотографию с этими овечками на фоне города.
О планах и проектах…
Сейчас я работаю над большим концептуальным проектом: исследую влияние простых форм на чувства людей. Каждая работа может восприниматься отдельно. Это в основном диптихи, триптихи и полиптихи. Но мне бы, конечно, хотелось однажды увидеть их все вместе. Сейчас заканчиваю более фигуративную серию из 32 холстов, а может, их будет и больше. Это маленькие копии блоков пятиэтажного дома, в котором мы жили. В каждом окошке быт, иногда люди, кошки. Я подсматриваю сюжеты в жизни, а потом использую детали, блоки, из которых можно будет составлять любые конструкции вплоть до Вавилонской башни.
Еще я преподаю рисунок, живопись и фотографию. У меня есть курс «Проектное мышление», где студенты работают над проектами о Москве и ее обитателях. По итогам курса получается выставка «Исследователи повседневности». В следующем году планируется уже третье открытие. А еще я начала писать детскую книгу, и мне хочется научиться писать не набегами, а регулярно. Конечно, иллюстрировать ее я буду сама.
Фото: из личного архива Вивиан дель Рио