О родной Самотеке, вырубленных вековых дубах в Екатерининском парке и о том, что Москва теряет свой колорит.

Я родился…

На Самотеке, 2-й Волконский переулок. Это рядом с музеем Вооруженных сил и театром Советской армии. А мои бабушки жили в Кожухово, поэтому я бывал и там достаточно часто. Учился в Малом Палашевском переулке. Поэтому все эти места — мои самые любимые районы в Москве.

Мне удалось пожить в Теплом Стане, на Ленинских горах, на Профсоюзной улице в Коньково. Москву я изъездил практически всю: у нас была школа, где учились ребята из разных районов, и, естественно, навещая школьных друзей, мы бывали практически во всех уголках города.

Люблю гулять…

Помню, в детстве мне нравилось приезжать к дедушке и ходить с ним гулять в Кузьминский парк. Там было здорово и можно было кататься на лодках, как у нас в Центральном парке при Доме Советской армии. И для меня Москва навсегда город, который ассоциируется с ранней осенью, когда еще тепло, везде золотая листва, ты уже пошел в школу и встретился с друзьями. И эти опавшие листья, когда играешь в футбол и забегаешь в угол спортивной площадки, так здорово пахнут. А если мяч попадает в этот ворох, то листья прямо возносятся вверх, и это какое-то чудо. Я вообще люблю осеннюю Москву: гулять по скверам в центре города. Правда, единственное, что мне мешает, это то, что в них навешали какие-то непонятные гирлянды.

Любимые заведения…

Что касается таких точек общепита, где мы любим бывать с семьей, можем иногда себе позволить приехать в ресторан «Буйабес», потому что моей супруге Насте очень нравится морская кухня, а там очень хорошо готовят всяких морских гадов. Я еще очень люблю грузинский ресторан в центре Москвы, «Генацвале». Любим бывать в ресторане, который находится на набережной около гостиницы «Украина», собираемся там часто с друзьями.

Москва отличается от других мировых столиц…

Видно, что это город, который сочетает в себе два течения: он и европейский, и азиатский. Про это сказал Есенин: «Золотая дремотная Азия опочила на куполах», — лучше не сформулируешь. Наверное, этим Москва отличается от всех других городов, где мне удалось побывать.

Если не Москва, то…

Ужасно хочется, когда откроют границы, вывезти своих куда-то к морю, только не к шумному, а так, чтобы только море и ты. Не знаю, это или Сардиния, или какие-то дикие части Крыма, если они остались. Хочется не цивилизованно отдохнуть, а туристом-варваром без отеля. У нас есть сапы — это такие надувные лодки с веслом — на них можно здорово кататься.

В Москве меня беспокоит…

Очень жалко, что город достаточно быстро потерял свой шарм и колорит. Я понимаю, наверное, что судьба всех мегаполисов — становиться совсем не похожими на те города, которыми они были раньше. Поэтому завидую таким столицам, как Вена или Рим. Они смогли сохранить свой предыдущий облик и, главное, душу города. Может, это я по-стариковски ворчу, и для той молодежи, что сейчас есть, Москва в нынешнем виде — это их Москва: прикольная, где можно погулять и потусить.

Мне не нравится то, что у нас половина России живет в Москве. Это неправильно, я считаю. Люди должны жить там, где им нравится, а не ехать на заработки в большой город. Но, к сожалению, имеем то, что имеем.

Хочу изменить в Москве…

Что бы я хотел изменить в Москве? Я даже не знаю. Наверное, менять уже что-то поздно, потому что город развивается уже не совсем под контролем: он развивается сам по себе, в угоду строительным корпорациям, которые пытаются любой клочок земли застроить домами. Поэтому я сейчас не люблю часто бывать в Москве. Мне не нравится то, что город слишком урбанизирован, слишком превращен в какую-то современную площадку. Это не моя Москва. Когда ностальгия совсем накатывает, то я могу приехать в ресторан «Итальянец» на Самотечной улице, поесть там, посидеть, потом пойти погулять по местам, которые когда-то были моими родными, но, естественно, сейчас я их уже не узнаю. И мне ужасно жалко и обидно, что в Екатерининском парке в свое время срубили огромные вековые дубы, которые там были. Без них Москва слегка осиротела. Все-таки старые деревья — это связь времен. А ее надо обязательно поддерживать в городах, иначе что-то очень важное и главное теряется. Я не могу более точно это сформулировать, но старые деревья должны быть в городе обязательно, пусть даже ради них придется по смете увеличивать стоимость проезжей части. Деревья нельзя срубать никогда — это большой грех перед потомками.

Во время режима самоизоляции…

Я досводил свой новый альбом и записывал песни для своей дочки Лизы, ведь она тоже поет. Я ей обещал, а папа должен обещания выполнять. До карантина мы вместе сделали песню «Подожди» и выпустили на нее клип. Это философская история. Но Лиза, как любая девочка, захотела что-то более энергичное, поэтому я написал для нее композицию «Я люблю танцевать» — ей сейчас и занимаемся. В этот период наконец появилось свободное время для совместного творчества.

Конечно, я очень переживаю за людей, которых прямо или косвенно коснулась эпидемия. Если бы не вирус, принесший людям горечь и боль, то такая пауза стала бы благодатным временем для всех: мне удалось затормозиться, остановиться, потому что нынешняя жизнь, на самом деле, сумасшедшая. Появилась возможность побыть с семьей, почитать, дописать книгу, которую я писал уже много лет и никак не мог закончить, потому что времени не было.

Фото: из личного архива Сергея Трофимова