Об уходящем флере Москвы, набегах уборщиков и путешествующей скульптуре Олега Табакова с котом Матроскиным.

Я родился…

В родильном доме Грауэрмана, там, где сейчас Новый Арбат. Жили мы на улице Щусева, теперь это Гранатный переулок.

Сейчас я живу…

На Большой Садовой, 10, в доме, описанном Булгаковым в романе «Мастер и Маргарита». В этом доме находилась мастерская Петра Кончаловского, там же жил и работал художник Георгий Якулов. Жизнь моя также проходит в районе Таганки, на Земляном Валу. Там моя мастерская и рядом Суриковское училище, где я преподаю.

Люблю гулять в Москве…

Мне нравятся арбатские переулки, нравится парк Горького. Мои друзья из Лондона в восторге и говорят, что даже у них нет таких парков. Приятно.

Мой любимый район в Москве…

Патриаршие пруды, Арбат.

Мой нелюбимый район в Москве…

Иногда попадаю в новые части города, где сосредоточены промышленные производства. Я их даже не запоминаю, но такие районы есть во всем мире.

В ресторанах…

Периодически хожу куда-то, но не могу сказать, что завсегдатай. Мне жалко времени, чтобы сидеть в ресторанах. В арт-пространстве «Рукав» есть кафе. Там и бываю.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Давно не был в музее Бахрушина, хотел бы зайти.

Главное отличие москвичей от жителей других городов…

Мы тут все заведенные, легко воспламеняющиеся в силу обстоятельств. Я люблю разговаривать с провинциальными людьми. Вначале они немного теряются от ускоренного ритма нашей речи. Люблю Ярославль, Кострому. Часто бываю в замечательном городе Плес, где как будто попадаешь в дореволюционную Россию и понимаешь, каким вообще должен быть русский человек, каким он был на самом деле доброжелательным.

В Москве лучше, чем в мировых столицах: Нью-Йорке, Берлине, Париже, Лондоне…

Я интернационалист. Везде люди, как мне кажется, цивилизованные и достаточно одинаковые в хорошем смысле этого слова. Помню, сколько раз незнакомые люди в разных странах бросались мне показывать дорогу.

В Москве за последнее десятилетие изменилось…

Усиленная работа на тему чистоты сначала была не совсем понятной. Сейчас я это приветствую. Набеги уборщиков туда, где раньше был один дворник, дали результат. Стало реально чисто. Меня очень радуют зеленые массивы. Радует, что спортивные площадки во дворах не остались просто декларацией. Это действительно качественные, вандалоустойчивые постройки, которые реально улучшают уровень жизни. Здорово, что ты можешь погулять, где-то побегать, поиграть, позаниматься на тренажерах. Жить в таком городе приятно.

Хочу изменить в Москве…

В 1990-е годы в Москве понастроили «ужасноватую» архитектуру: дома с турецким акцентом, флажками и башенками, голубыми стеклами. Все это сильно ухудшило город. Вот представьте себе, если в Рим или Венецию пришел, не дай бог, какой-нибудь наш руководитель, устроил там евроремонт, перемостил Аппиеву дорогу, перекрасил дома, двери поменял на пластиковые и железные. Осталось бы что-то от Рима?

Каждый должен заниматься своим делом. Надо ответственно подходить к строительству и сохранению старого. Москва с ее кривыми переулочками имела лицо. Каждые 30–40 лет стремятся добавить что-то новое, редко что-то хорошее. Уходит флер своеобразного, чудного, может быть, диковатого, но все-таки нашего города.

Мне не хватает в Москве…

Не хватает хорошей скульптуры. Ненавижу советскую и новорусскую скульптуру. Речь идет не только о Москве, о всей России. На меня многие коллеги обижаются, но считаю, что покрывать нашу родину памятниками-истуканами сродни какой-то болезни. Халтура. Лучше просто заниматься другими делами, чему-то научиться.

Если не Москва, то…

Мне Плес нравится. Отдыхаешь душой. Попадаешь в Россию.

В Москве меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…

В лесу люблю бывать, если у меня есть время.

О планах…

До 30 августа в Новой Третьяковке еще идет моя выставка, где выставлены ранние работы и работы последних лет. В начале сентября устанавливаем композицию памяти Олега Табакова. Инициаторы — Театр им. О. П. Табакова и режиссер Владимир Машков, с которым мы сдружились последнее время. За спиной у Олега Павловича и кота Матроскина будет шар — символ атома Солнца, сквозь который можно будет пройти. На поверхности шара артисты, ученики Табакова, оставят отпечатки своих рук.

Выяснилось, что из-за проблем с коммуникациями у театра устанавливать памятник нельзя, поэтому это будет скульптура без фундамента. Придуман формат путешествующей скульптуры. Ее привозит кран, устанавливает, москвичи начинают страшно волноваться и кричать: «Уберите эту гадость!» Тогда опять приезжает кран, убирает скульптуру, перевозит на другое место или в другой город.

А еще мы делаем памятник Евгению Вахтангову. На фасаде Театра Вахтангова семь арок, в центральной будет сидеть Вахтангов. Открытие в десятых числах сентября.

Сейчас сотрудничаю с московским метро, но не как скульптур, а как художник-монументалист. Готовлю рельефы для строящихся станций «Рубцовская», «Улица 800-летия Москвы» и «Авиамоторная» на Большой кольцевой линии.

Патинированный горельеф князя Владимира высотой 7,5 метра делаю для храма, который строится у реки, недалеко от стадиона «Спартак», в Тушино.

Фото: из личного архива Александра Рукавишникова