О первой московской пиццерии, детстве на Малой Никитской, кулинарном туризме внутри города, умении определить коренного москвича и эфиопском ресторане на Садовом.

Я родился…

На улице Качалова, дом 15. Это Краснопресненский район, самый центр, сейчас это Малая Никитская. Дом у нас был потрясающий, коммуналка наша была на шестом этаже. Я выходил на балкон и видел кремлевские башни. Это было, конечно, замечательное место. Раньше это был доходный дом, построенный в 1912 году по проекту архитектора Пиотровича, который прославился на всю Москву как самый плодовитый строитель доходных домов среднего класса. На лестнице еще остались пазы для ковра, то есть там в былые времена лежали ковры на лестницах. А в начале 2000-х этот дом снесли. И самое удивительное, что построили точно такой же. На том же самом месте. Но это был уже не мой дом. Я как-то туда пришел, попытался войти посмотреть, что там осталось, и меня не пустили и не пускают до сих пор. Я предпринимал несколько попыток, но там даже не консьержи, а серьезные такие охранники с военной выправкой. И совсем недавно мой товарищ, с которым я рос, мне прислал ответ. Оказалось, что в этом доме жили Сечин и Владимир Владимирович, поэтому там такая охрана. Есть фильм «Семнадцать левых сапог», его снимали как раз в моем доме.

Сейчас живу…

В районе Марфино.

Люблю гулять в Москве…

В Останкинском парке. Его не так давно привели в божеский вид, и там действительно стало очень уютно и красиво.

Мой любимый московский район…

Мне сейчас в Москве ничего не нравится, хотя, по идее, я должен любить Москву, потому что она становится такой современной, высотной и красивой. Но я ее не люблю. Потому что это чужой город, вообще я считаю, что сейчас Москва — это не город даже, это стройплощадка имени Москвы, как водоканал имени Москвы. И такое ощущение, что это какое-то движение без конца. А вот куда оно приведет, я не понимаю.

Осталось, конечно, кое-что, не все изменилось до неузнаваемости. Когда-то я любил бывать в Петроверигском переулке. Там находилось общежитие иняза, где я учился, и вот мне этот район вокруг Петроверигского переулка очень нравится до сих пор. Это Китай-город. Там очень симпатично. Там были собутыльники и подруги, было очень весело. Помню, рядом вдруг внезапно построили первую в столице пиццерию. Не случайно где-то в переулках — именно потому, что там жили иностранцы, надо было создать какое-то престижное заведение, и она была очень правильная, вкусная, а потом испортилась.

Мой нелюбимый район…

Мне очень не нравится восток Москвы: Котельники, Печатники — это ужасно.

Мои любимые бары, рестораны…

Был у меня такой момент, когда мне хотелось ходить по ресторанам и пробовать все. Есть же такое понятие, как кулинарный туризм. А здесь никакой туризм тебе не нужен — садишься в метро или такси и едешь из одной страны в другую, из одного ресторана в другой. Мне очень нравится эфиопская кухня. Я в армии служил два года в Эфиопии, привык к этой огненной еде. Осталась тяга, поэтому люблю заведение под названием «Аддис-Абеба» на Садовом кольце: вкусно и аутентично. А тяги все проверять больше нет. Мне теперь все нравится — любая кухня. Но, мне кажется, это в нашем характере: мы, русские — всеядные. Вот, например, в Турции — так получилось, что я часто езжу в Турцию, — есть один большой недостаток — там нет такого кулинарного разнообразия, как здесь. Турки очень консервативные люди. Они едят то, к чему привыкли с детства. Если турка вывезти в другую страну, то он первым делом, как намагниченный, будет искать турецкий ресторан, свои донеры и маджуны. А мы не будем в Турции русский ресторан искать.

Чаще всего в Москве меня можно застать…

У меня очень много работы, либо работа, либо дача. Но меня можно застать в детских парках. Мы с дочкой, ей 10 лет, часто ездим и в «Остров мечты», и в «Сказку», хотя для меня это просто наказание господне. Мне приходится вместе с ней участвовать в этих аттракционах, и это жуть и кошмар. Я когда-то участвовал в гонке под названием «Пушечное ядро». Мы ехали из Москвы во Францию, разгонялись там до скорости 320 км/ч. Мне очень стыдно признаться, но здесь, на аттракционе, мне страшно. Когда ты за рулем, нормально, а когда тебя везут на такой скорости, становится страшно.

Мое отношение к Москве менялось со временем…

Раньше Москва для меня была родным городом, и когда я из него куда-то уезжал, чувствовал себя не в своей тарелке. Я сразу понимал, насколько все другие города маленькие и неказистые. Я заметил такую особенность: наши предки-коммунисты строили Москву на вырост, то есть они строили ее по приказу начальства, конечно, но строили правильно. Расшифрую: мои родители переехали из центра неподалеку, на улицу Яблочкова, там целый комплекс зданий, построенных в 1984 году. Тогда еще частных машин в городе было очень мало, в основном пассажирский транспорт и грузовой. Так этот дом построен так, что до сих пор там есть парковочные места с избытком. Как так может быть? То есть строили с большим запасом. Опять-таки построено так, что много солнца в квартире, много воздуха. Сейчас же такая уплотненная застройка, что парковаться негде, мало того, даже солнечный луч не попадает в квартиру. Москва в моем представлении — это что-то очень большое, величественное, просторное, где много воздуха. Такой она была, но при этом она была еще и очень уютной, «своей», и по ней можно было гулять. А сейчас нет желания гулять по Москве. Я пошел тут в центр, в район Большого Тишинского переулка. Там находятся высшие режиссерские курсы, которые я окончил. Когда я там учился и был помоложе, мне там очень нравилось. Все вокруг выглядело дорого, как-то недоступно, но когда я пришел!..  Господи! Все такое обветшавшее, тесное стало. Потом я понял, в чем дело. Пресня же всегда была малоэтажной, а теперь там посносили все старые невысокие здания (и вовсе не хрущевки) и построили многоэтажки — высоченные, стеклянные, бетонные. И от этого ощущение тесноты и столпотворения. Вообще нет единой концепции застройки города. Такое разностилье.

Если не Москва, то…

Мне нравится Турция. Практически все города: Фетхие, Финике, Анталья, Измир. Даже Стамбул, хотя Стамбул вызывает столбняк, когда туда впервые прилетаешь. Афьон-Карахисар вообще удивительный город. Он находится примерно в 300 км от Антальи по пути в Стамбул, там горячие источники, климат хороший, дороги хорошие. В Москве я за последние 10 лет, ну после прихода Собянина, выплатил штрафов тысяч двести. Я не сразу понял всю серьезность этой системы. А в Турции — 4 тыс. рублей за 10 лет, я специально подсчитал. Есть разница?

Москвичей от жителей других городов отличает…

Москвичей сегодня абсолютное меньшинство. По моим подсчетам, в Москве коренных москвичей процентов десять, не больше. Все остальные приезжие, поэтому очень трудно сказать, кто такой москвич. Это тот, кто живет, прописан в Москве, или тот, кто родился здесь? Я, например, сразу определяю человека — москвич или нет и имеет ли он высшее образование. Я чувствую это по разговору, по богатству или скудости словарного запаса, по широте интересов. Хотя есть и приезжие такие, как москвичи. Вообще москвич — это определенный культурный ценз. Когда разговариваешь с человеком из маленького городка, сразу становится заметно, что у него очень узкий круг интересов, он мало что знает и мало чем интересуется, хотя есть, конечно, мудрые люди, но, как правило, провинциалы меньше читают, меньше знают, у них более безапелляционные суждения, и этим они отличаются от нас.

В Москве лучше, чем в Нью-Йорке, Лондоне или Париже…

Парки. У нас парки разнообразнее и обустроеннее. С одной стороны, Европа — это культура, а с другой — там много бедных людей, мало места, парки маленькие, улицы тесные, зелени мало. Конечно, мы просто не ценим того, что нам дала природа. Я риелтор по сути своей, то есть сдаю квартиру в аренду, и я очень ценю месторасположение. Мне нравится, когда за окном просторно, когда нет домов рядом. Вот у нас это еще осталось, в Европе таких мест практически не найдешь.

Мне не нравится в Москве…

Что город стал слишком большим. Огромнейшие тротуары по Садовому. Для кого? Если ты идешь гулять, то, конечно, не туда. Интересно, когда у нас возобладает здравый смысл? Во всех городах мира центр — это не то место, где люди живут, в центре люди работают. Они приезжают, вкалывают в своих маленьких пыльных тесных офисах, а потом едут в спальные районы или за город, где много простора и свежий воздух. А у нас, наоборот, все ползут в центр. Зачем?

Москве не хватает…

Не знаю, чего не хватает, я знаю, чего в избытке. Народу с избытком, машин слишком много, и меня убивает цикличность. Утром все едут в центр, вечером все едут из центра. Слава богу, остались еще праздничные дни, когда никого нет и этот ритм нарушается. Но, с другой стороны, все познается в сравнении. Вот вчера я ездил на прекрасную крокодиловую ферму, и там по пути есть город Октябрьский. И вся дорога стоит. То ли дорожные работы, то ли светофоры такие долгие. То есть в Москве еще нормально. А в городе Октябрьском жить вообще невозможно, ты не можешь даже никуда выехать.

Фото: из личного архива Ивана Усачева