О студенческом театре МГУ, нехватке добра в отношениях между людьми, прививке «Спутник V» и своих новых документальных проектах.

Я родился…

В Риге.

Первые впечатления о Москве…

Поскольку по материнской линии у меня все москвичи, впечатлялся Москвой с грудничкового возраста. Моя бабушка жила в районе Мосфильмовской, так что у здания МГУ бывал часто. Еще в первом классе, проходя мимо Московского университета, совершенно осознанно понял, что хочу там учиться. Испытываю огромное удовольствие, когда проезжаю там сейчас. Помимо всего прочего, для меня это здание — одна из главных достопримечательностей города.

Мои любимые места…

Фрунзенская набережная. Прожил здесь довольно большую часть своей жизни.

Старое здание Московского университета на Моховой, потому что там располагался студенческий театр МГУ, с которым у меня связан большой пласт жизни. Во многом я и сформировался благодаря студенческому театру.

И, конечно, «Останкино», потому что, несмотря на свою технократичность, сюда я любил приезжать на работу. Но особенно любил ехать с работы, когда съемки заканчивались.

Сейчас живу…

За МКАД. Хотя в Москве бываю практически каждый день. Перефразируя известную песню, «вовсе не считаюсь городским теперь я». Хочется свежего воздуха, пространства. Когда детей становится больше двух, жить в квартире всем вместе сложно. Дети требуют места, хлеба и зрелищ. Все это им нужно обеспечить. Так что я замкадыш. Уже больше десяти лет живу на Новорижском шоссе. Ситуация пандемии показала, что в свое время я сделал правильный выбор: переносить самоизоляцию в доме гораздо легче, чем в квартире. Жизнь за городом — понятная возможность гулять без ограничений, что сильно разряжает обстановку.

За последнее десятилетие в Москве изменились…

Отношения между людьми. Стало мало добра. Мы очень раздражены. Это проявляется во всем: на дорогах, когда не пропускаем друг друга, на улицах, когда идем хмурые, неприветливые. Конечно, это связано со сложностями, которые каждодневно мы испытываем. Но банальное непропускание друг друга приводит к жестокосердию нации, жизни по принципу «мне надо, я так хочу». Считаю необходимым озаботиться тем, чтобы Москва стала городом если не доброты, то хотя бы добродушия по отношению друг к другу.

Это как с благотворительностью. Если человеку долго объяснять, напоминать и предлагать помочь, поучаствовать в судьбе других людей, в какой-то момент это может стать потребностью.

На мой взгляд, из Москвы стоит делать не формально гостеприимную столицу, а город, где люди любят улыбаться и спокойно уступают дорогу. У нас, кстати, еще не все потеряно, достаточно вспомнить гостеприимство москвичей во время чемпионата мира по футболу. В Москву приезжали и удивлялись, как красиво, комфортно, сюда можно, оказывается, планировать поездки.

Из произошедших положительных изменений отмечу, что Москва стала очень ухоженной.

Гораздо меньше вижу те мелочи, о которые всегда спотыкался взгляд. Я говорю о корявых бордюрах, пятнах заплаток асфальта, неухоженных тротуарах и домах. Все эти шероховатости становились особенно видны после поездок, скажем, в Германию, и обратно.

Но вообще, чтобы разговор об изменениях был объективен, лучше послушать, что говорят приезжающие в Москву люди, которые бывают здесь редко. Например, я от своих родственников и знакомых с удивлением слышу, как город изменился, как стало здорово здесь и там. При этом география приезжающих ко мне от США до Дальнего Востока.

А мы все так же стоим в пробках, ругаем и иногда хвалим руководство города…

Не нравятся в Москве…

Кварталы наследия 1970-х годов с абсолютно эклектичными, убогими с точки зрения архитектурной ценности многоквартирными малогабаритными панельными домами. Это то, что во Франции называется «социальные кварталы». Когда проезжаю мимо этих двенадцати-шестнадцатиэтажных домов, устаревших и морально, и физически, хочется не обращать на них внимания, смотреть «поверх голов».

Насколько понимаю, в этом году у нас в Москве в кои-то веки будет дефицитный бюджет, а значит, некий фейслифтинг этих сооружений весьма возможен. Он хоть как-то скрасит так однообразно поставленные унылые «коробки». А вообще программа реновации, на мой взгляд, должна уже потихонечку переключаться и на эти дома тоже.

Если мне не изменяет память, Собянин обещал остановить точечную застройку в городе. Было бы прекрасной идеей, если все освободившиеся площади превращались бы в парковые зоны, скверы и пруды с карпами и лебедями. Пока же строительство продолжается, дома получаются красивыми, но все это стесняет пространство.

Считаю категорически неправильными ряд решений по развязке городских пробок. Например, взять хотя бы ту же многострадальную Лубянскую площадь.

Еще мы постоянно снимаем асфальтовое покрытие и кладем новое. И, конечно, то качество и темпы работы, которые показывают дорожные строители, меня лично совершенно не устраивают.

Если не Москва, то…

Рига и Нью-Йорк. Рига потому, что это город моего детства, Нью-Йорк — город, очень похожий на Москву своим бешеным ритмом.

Сравнивая Москву с мировыми мегаполисами…

Могу сказать, что, например, Лондон для меня очень тесный город. Я все время задеваю локтями стену или кого-то из англичан.

Берлин гораздо просторнее Москвы, он более зеленый. В нем чувствуется озабоченность тем, чтобы правильному количеству домов соответствовало правильное количество дорог и парков. При этом населенность Берлина в 3,5 раза меньше, чем Москвы, а километраж дорог раза в три-четыре больше. Могу об этом говорить, потому что достаточно много ездил за рулем по берлинским дорогам.

Чаще всего меня можно застать в Москве…

В «Афимолле», потому что там удобно встречаться. В «Останкино». А далее везде! Все зависит от локации съемок.

Любимые рестораны в Москве…

«Сейджи», Semifreddo и единственный оставшийся «Эль Гаучо» на Павелецкой.

Ситуация с коронавирусом…

Уменьшила мои заработки приблизительно в 2–3 раза. Так что коронавирус мне сильно должен, как и большинству жителей планеты.

Конечно, пандемическая ситуация заставила меня, выходя из машины, надевать маску и дезинфицировать руки. Если в мае–июле я изредка узнавал о том, что где-то кто-то из моих знакомых заражается, то некоторое время назад у меня возникло ощущение, что коронавирус взял меня в артиллерийскую вилку — недолет, перелет, следующим будет попадание. Вокруг меня стало заболевать очень много людей, поэтому, не дожидаясь попадания вируса в цель, взвесив на чаше весов то и другое, шесть дней назад я привился «Спутником V». Сейчас у меня должна пройти окончательная выработка антител. Супруга и младшая дочь тоже привиты, старшая дочка, ей 27, не захотела, и это ее выбор. Мальчишек пока не прививали, они молодые, энергичные. Вот и посмотрим, мы впереди планеты всей или нет. Пока могу сказать, что никакой симптоматики после прививки не почувствовал, у меня даже температура не повысилась. Так что если у вас появится рубрика «Вести Спутника V», можете мне звонить недели через две. Я вам все расскажу.

А если серьезно, то пандемия внесла очень серьезные коррективы в съемочный процесс нескольких весьма интересных проектов. Например, этим летом мы не смогли реализовать задачу, которую поставили перед собой после фильма о восхождении на Эверест : снять эдакий триптих «Эверест—К2—Аннапурна» и дать зрителю пройти этот путь вместе с нами. По нашему мнению, гора К2 является самой сложной для восхождений. И летом следующего года группа российских альпинистов-любителей пойдет ее штурмовать в рамках нашего трэвел-реалити-шоу.

Сейчас…

Конечно, пытаемся что-то перезапустить. Например, выходим на начало подготовительного периода съемок о К2.

Планируем съемки нашего очередного документально-фантастического фильма. Этот забавный жанр был нами предложен «Росатому», они согласились, и спасибо им за это. Но вообще документальная фантастика — очень сложная история. Потому что одно дело, когда вы ищете в архивах что-то конкретное, и в этом случае ваша задача — отсортировать интересную информацию от неинтересной. В документальной фантастике вы должны придумать новый мир, заглянуть вперед. Нельзя прийти к зрителю и сказать: «А в будущем работу за вас будут делать роботы! Конец фильма». Зрителя надо заинтересовать, он должен увидеть какие-то процессы или технологии, о которых не догадывался. Так вот, еще одно кино, которое мы делаем совместно с «Росатомом», связано с жизнью людей на планете через 20–30 лет. Все, что мы придумали показать в фильме, основывается на тех разработках, которые либо уже готовятся к запуску, либо глубоко прорабатываются. Например, умная контактная линза с функцией распознавания лиц. Встречая малознакомого человека, вы называете его сразу по имени-отчеству. Или токамак — термоядерная электростанция, весь мир занимается ею уже лет тридцать.

Нашими фильмами начинают интересоваться онлайн-платформы. И, надо сказать, нас это радует: именно онлайновые платформы сейчас могут очень сильно помочь в развитии хорошего, качественного контента. Они заказывают гораздо меньший объем материала, чем каналы, потому что им не нужно каждый день выходить с премьерным показом. За счет многоразового показа и сокращенного объема производства они выбирают более качественные проекты и не гонят проходные сериалы, которые умирают после их показа на федеральных каналах. За счет такой щепетильности онлайн-платформы охотятся за качественным контентом и готовы вкладывать в него весьма серьезные деньги, абсолютно сопоставимые с возможностью федеральных каналов.

Стратегия федеральных каналов сейчас, как известно, базируется на контрпрограммировании по отношению друг к другу — сериальной, киношной и общественно-политической сеток. К счастью, несмотря на то что мы не вписываемся со своей документалкой в эту канву, Первый канал всегда находит для нас эфирную позицию. Так что премьеру ждите на Первом.

Да, и я по-прежнему штатный ведущий Первого канала. Как мне приятно об этом говорить, «ведущий высшей категории». Так записано у меня в трудовой книжке. Программа «Угадай мелодию» в этом году вышла в эфир во время январских праздников. Будет ли она верстаться в январе 2021 года, пока не знаю.

Мой совет приезжающим в Москву…

Если хотите остаться в столице и закрепиться, вы должны полюбить этот город. Если полюбите, вы ничем не будете отличаться от москвичей. Это вопрос небольшого количества времени вашей адаптации и вашего определения внутри географии города, чтобы с пониманием масштабов комфортно по нему передвигаться. Как только адаптируетесь и определитесь, вы становитесь таким же жителем города, как и коренные москвичи. Я живу в Москве больше 35 лет, поэтому могу называть себя москвичом.

Хотя моя жена, коренная москвичка, постоянно напоминает, что я, лимитчик, приехал в город и еще больше его «разрезинил».

Фото: ruspekh.ru