О неразгаданных символах на фасадах московских домов и о запахе сырости из зданий прошлого века.
Я родился…
И жил до 6 лет на Каланчевской улице в доме 29. Удивительный дом. С одной стороны идет стройка (это на улице Маши Порываевой строили дома, где сейчас сидит Альфа-банк), с другой стороны прямо под окнами стучит колесами трамвай и звонит нерадивым пешеходам, через дорогу железнодорожная станция Москва-Каланчевская, а в трехстах метрах от подъезда всегда оживленная площадь трех вокзалов. Дорога до метро «Комсомольская» всегда была ярким путешествием: толпы приезжих с тюками и чемоданами, разноцветные платья женщин из Узбекистана, пьяные бездомные, веселые бритые новобранцы с офицерами, дачники с ящиками и рассадами. Самым страшным на этом маршруте были тележки носильщиков. Они казались огромными, и было страшно, что эта тележка тебя задавит. Естественно, у дома гулять было негде, и меня сначала возили, а потом водили в «Аптекарский огород» или в сад имени Баумана.
Сейчас живу…
На Пресне. Когда родился второй ребенок, стало понятно, что без оперативной помощи бабушек не обойтись. Теперь до одной пешком 10 минут, до другой на троллейбусе 10 минут. Этот район мне нравился и раньше. С 6 лет я жил на Филевском парке и часто проезжал Пресню на 54-м троллейбусе. Меня поражали и дома Рабочего поселка в Шмитовском проезде, и постройки, на которых остались дырки от страшных событий 1905 года.
Гулять по Москве…
Я, в принципе, люблю. Точнее, не гулять, а ходить пешком. Например, до редакции радио «Москва FM», от Пресни до «Белорусской». А когда хорошая погода, возвращаясь домой, делаю крюк через Маяковку и Патриаршие пруды. Идешь знойным летним вечером по какой-нибудь 3-й Тверской-Ямской. Недалеко от тебя шумит Тверская, а здесь тихо. Проходишь мимо дома прошлого века, а из подворотни доносится запах сырости — точно такой же, какой был в детстве в подворотнях на Басманных. Люблю утром пройтись по Большой Никитской, когда иду на журфак МГУ к своим студентам. И каждый раз вспоминаю, как на Герцена, то есть на Большой Никитской, был потрясающий магазин с бутафорскими овощами и фруктами, накладными носами, гримом, париками и прочей театральной магией. Люблю гулять по бульварам. Кажется, что из-под какой-нибудь скамейки выскочит Гоголь, переодетый Пушкиным, как в анекдотах, приписываемых Хармсу.
Мой любимый московский район…
Мне очень нравятся районы, которые принято называть старыми московскими. Там, где стоят дома конца XIX века или первой половины XX. Район от Земляного Вала до Покровского бульвара, Басманные улицы, арбатские переулки, Китай-город, бульвары. Нравится именно то, что это «старые московские районы». За каждым зданием — целая история. Какие-то из этих домов до революции сдавались, здесь был один уклад жизни с дворниками в фартуках, с летним переездом на дачи, с Рождеством, купеческими загулами и т. д. А какие-то дома после революции превратились в коммуналки, и это совсем другая жизнь. А если начинаешь присматриваться, то на фасадах обнаруживаешь массу неразгаданных символов — театральные маски, кресты, орлы, пиктограммы, непереводимые надписи на латинском.
Мои любимые московские рестораны…
Люблю те рестораны, которые поближе к дому. К счастью, рядом есть Трехгорка. Там и забавный «Никуда не едем», и любопытный Uhvat, и уютный Touché. А напротив парка почти домашний Chicken&Pizza. Раньше еще недалеко был потрясающий пивной бар Right hops, сейчас он открылся в «Депо», но это уже далеко. Далеко готов ехать только в Lumberjack. Это место, где мне, любителю чистых напитков, показали, что коктейли — это очень вкусно.
Меня можно чаще всего застать кроме работы и дома…
Где-нибудь, где можно провести время с семьей или с ее частью. Например, все вчетвером мы можем выбраться в кино или на выставку в ИРРИ; с дочкой можем сходить на выставку лошадей в Сокольники или на «Комикон»; с сыном можем посетить любимый РАМТ или автомузей «Моторы Октября»; а вдвоем с женой можем пойти в Геликон-оперу. Но иногда дома говорю, что на работе, на работе говорю, что дома, а сам с ноутбуком в кофейню «Дринкит» и готовиться к интервью на радио «Москва FM» или прописывать программу нового тренинга.
Мечтаю съездить…
В Москву 1960-х. Прогуляться по Горького и Домниковке, посмотреть спектакли Центрального детского театра, где тогда работал мой отец (сейчас это РАМТ), посетить поэтический вечер в Политехе, побродить по ГУМу и «Детскому миру», посидеть в знаменитом ресторане ВТО. Это из нереализуемого. Из реального — все никак не могу добраться до ресторана «Седьмое небо» и до планетария П. К. Штернберга.
Отношение к Москве изменилось…
Москва для меня — родной город. И отношения с ней как с родственниками. Иногда что-то бесит, иногда кажется, что с другими родственниками твоя жизнь была бы лучше, но чаще понимаешь, что благодаря этим людям ты такой, какой есть. Так же и с Москвой.
Москвичи отличаются от жителей других городов…
Москвичи более вежливые, хотя, возможно, не такие открытые, как жители других городов. Многие москвичи не собираются переезжать в другой город, а в своем городе бывают не очень карьероориентированные.
В Москве что-то лучше, чем в Нью-Йорке, Лондоне, Париже или Берлине…
Однажды у нас на радио произошел любопытный спор. Одна коллега сказала, что Париж лучше Москвы, так как у него есть общий стиль и гармоничность. А я утверждал, что прелесть и стиль Москвы в отсутствии единого стиля. Вот тебе средневековая кремлевская стена, а рядом Тверская со сталинскими домами, заходишь во дворы — и утыкаешься в постройки XIX века. И такой разношерстностью Москва и прекрасна.
Мне не нравится Москва…
Тем, что хорошие идеи для качественной жизни в городе не всегда сразу воплощаются идеально. То плитка где-то вздыбится, то слив для дождевой воды неудачно сделают, то с реагентами перестараются, то съезды с тротуаров неудобные. Пожалуешься — исправят. Но многое можно сразу делать нормально.
Мне не хватает в Москве…
Уважения друг к другу. Автомобилисты не всегда притормаживают у пешеходного перехода, а некоторые паркуются на тротуарах, перекрывая путь; пешеходы не понимают, что бывают ситуации, когда и машину надо пропустить; велосипедисты ездят по подземным переходам, где полно гуляющих; скейтеры отрабатывают трюки на людных улицах и т. д.
Мой проект «Выходные данные» на радио «Москва FM»…
Часто москвичи задаются вопросами: а что в городе происходит интересного, а куда пойти в выходные, а почему все обсуждают какое-то событие, а интересно ли мне его посетить? На эти вопросы я и ищу ответы в своей программе «Выходные данные» на радио «Москва FM». В студию приходят участники или организаторы событий, а я их расспрашиваю как обычный москвич. Речь идет о лекциях, познавательных прогулках, премьерах в театре или кино, о выставках, книжных новинках, фестивалях, концертах, стрелковых клубах, квестах. То есть обо всем, что может быть интересно горожанам в свободное время. Мы с моим продюсером Евгенией отбираем гостей тщательно, но субъективно. Событие должно быть действительно любопытным. А расспрашиваю гостей, конечно, с пристрастием. Общие слова меня как обычного москвича не устраивают. Был случай, когда пришел организатор маркета и начал мне читать заученный пресс-релиз с набором общих слов об уникальности, интересных мастер-классах, коллаборациях и т. д. Разными вопросами я пытался вытащить хоть что-то конкретное про участников, про активности. В итоге я уже в отчаянии спросил: «Так чем же ваш маркет отличается от других?» — «Ничем». Ответ для организатора ужасный, но для меня — прекрасный, так как москвичи поняли, что не надо тратить время на этот разрекламированный маркет. Но чаще бывают все-таки другие случаи. Например, недавно приходила Софья Аксенова из Третьяковки и рассказывала о выставке Репина. После этого интервью захотелось не просто идти, а бежать в галерею и пересматривать картины, которые мы, как нам кажется, хорошо знаем с детства. И вот здесь важно сказать об еще одной задаче моей программы «Выходные данные». Я стараюсь сделать так, чтобы москвичи не только разобрались в городских событиях, но и узнали что-то новое о живописи, театре, кино, музыке. И, судя по комментариям слушателей, нашей команде это удается.
Фото: ©Gafar Mustafin