Москва — огромное пространство, в котором люди не только растворяются, но и исчезают. В эпоху соцсетей эти исчезновения выглядят особенно комично: аватар человека существует, выкладывает сторис, ведет виртуальную жизнь, но на связь не выходит. Следы есть, хозяина следов нет. Особенно часто московский полтергейст проявляется в ситуациях, связанных с работой.

За несколько дней до Нового года мне позвонил приятель моего приятеля, мы не были знакомы, хотя общее количество френдов было большим. Он предложил работу в крупном банке. Встретились, выпили пива, обсудили. Приятель приятеля очень торопил меня, мол, сделай в первых числах января тестовое задание, все должно быть окей, после праздников сможешь выйти на работу. Да и не работа это, а дивный сад, вилла римского претора, сидишь, вино пьешь, сестерции считаешь.

Сделал, отправил. Человек исчез. Ну то есть несколько раз он еще ответил что-то в духе «напишу попозже», а затем пропал окончательно. Не я искал и торопил человека, а он меня (хотя это не принципиально), но ни завершения диалога, ни извинений не последовало. Зато я вижу, как то, что от него осталось — аватар — периодически просматривает мои сторис.

Думаю, эта ситуация настолько типичная, что знакома практически всем москвичам. Ну пропадают ведь люди. Регулярно. За время моей редакторской работы из числа пропавших авторов можно было составить город. Причем некоторые из них иногда воскресали. Эти лазари делились на два типа: воскресшие со слезами на глазах и буднично воскресшие. Первые даже просили урезать им гонорар (чего я никогда не делал), а вторые очень деловито возобновляли переписку, оборванную на «ты живой???», мол, да живой я, метнулся на тот свет и обратно, вот текст, почему это уже не нужен, в ладье писал, Харону понравилось. Мой любимый ответ от сорвавшего дедлайн журналиста был такой: я сейчас в больнице, меня на носилках несут врачи, но я пишу, пишу, ты не думай, все будет. Кстати, петербургские авторы пропадают так же, как и московские, ну там понятно, небо низкое, повсюду достоевщина косматая, чуть зазевался и исчез.

Конечно, московский темп жизни — ураганный, люди вкалывают в офисах с утра до вечера, потом наступает время священного релакса где-то в пределах Садового кольца; все располагает к тому, чтобы исчезнуть, ибо все заняты. Адски заняты.

Мой приятель, работающий в глянцевом онлайн-издании, всерьез мне говорит, что иногда в туалет сходить некогда. Но объяснить пропажу людей их занятостью можно лишь частично, особенно если работаешь с зарубежными коллегами. Они пашут отнюдь не меньше, но практически на каждое ваше обращение через несколько минут приходит развернутый ответ.

Значит, что-то мистическое присуще нашей ойкумене, где не пропадают только пиарщики (они так стоически не исчезают, что иногда даже хочется, чтобы хотя бы на время исчезали). Один из самых популярных московских вопросов звучит так: «Куда пропал?» Возможно, в столице есть особая зона пропадания, некая сумеречная территория, где живут исчезнувшие люди. Их нет, но бесплатный городской wi-fi работает даже там, где людей нет, а комментарии к постам они все-таки оставляют.

Причем этот тип пропадания отличается от другого, тоже типично московского — когда старые, но давно не видевшиеся друзья, вдруг столкнувшись где-то на улице и упав друг другу в объятия, «железно» договариваются наконец встретиться «нормально», чтобы выпить и наконец наговориться. Тут тоже есть стопроцентная гарантия, что они не увидятся еще много лет, ну разве что выехав в отпуск за границу, прогуливаясь по Пасео-де-Грасия или Риволи, потому что старые друзья, живущие в Москве, в родном городе увидеться не могут, зато в любом другом наконец появляется и время, и желание. Именно поэтому про Москву давно в ходу теория заговора, что над городом что-то распыляют. Иначе как объяснить, что люди хотят встретиться и могут, но никак не получается?

Самая пикантная ситуация происходит тогда, когда с исчезнувшим человеком случайно сталкиваешься где-нибудь в метро или на улице. Диалог принципиально невозможен. Ну, допустим, как дела? — Да чего-то подысчез тут. — Что о поправках в Конституцию думаешь? — Чего-чего, я ж пропал, о чем речь. — Где был столько времени?

Исчезнувший не отвечает, мрачно смотрит в твою сторону, мол, издеваешься, сволочь. В общем, неловко чувствуют себя оба, и снять эту неловкость можно только в том случае, если ты и сам раньше пропадал. Подходишь, обнимаешь и так ласково говоришь: «Да ладно, старик, я сам недавно оттуда».

Возможно, часто исчезающим москвичам могут помочь курсы анонимных потеряшек. Ну там, здравствуйте, меня зовут Алексей, я часто пропадаю. Все хлопают. Помочь решить эту проблему могут и соцсети.

В вотсапе есть статусы а-ля «доступен», «занят», «сплю» (очень умный и заботливый мессенджер). Не знаю, кто ими пользуется, но вот по-настоящему нужного статуса нет — «пропал». Его наличие сэкономило бы всем массу времени, сил и нервов. А, пропал, ну окей, может, ищет себя человек, медитирует, алкоголем себя убаюкивает, период трансцендентности у него, всякое бывает. А так статус поставил — и в астрал ушел, и окружающих предупредил об этом.