Москвичи — это жители Москвы, здесь все ясно. Иногда, правда, одни москвичи быстро понимают, что другие москвичи приехали сюда совсем недавно, даже если последние говорят без акцента и в пределах старшей орфоэпической нормы («дощь», «дажьжями»).

Рано или поздно москвич, родившийся в Москве, выяснит, что другой собеседник-москвич до определенного возраста совершенно точно жил где-то за ее пределами. Я имею в виду слова-регионализмы, причем совсем не набившие оскомину петербургские «парадные» и «поребрики», а что-то гораздо любопытнее.

Однажды в гостях в обычной двушке меня пригласили посидеть в «зал». Не то чтобы воображение тут же нарисовало Колонный зал Дома Союзов, но термин заинтриговал. Залом хозяева называли то, что в Москве привычно именуют большой комнатой — самое большое по метражу помещение, где не спят. Кстати, как выяснилось по опросу знакомых, живших или живущих не в Москве, залов в нашей стране гораздо больше, чем больших комнат. Специального этимологического исследования о том, почему так вышло, я не нашла и поиграла в исследователя.

«Зал» по словарям и Ушакова, и Даля — комната в доме для приема «многолюдных собраний», так что никаких противоречий нет и, скорее всего, слово просто закрепилось в своем правильном значении. Только теперь им называют комнату любого, даже самого маленького метража, скажем, в хрущевке, поэтому оно вызывает смех.

Любопытство по поводу уместности употребления «зала» возникло не только у меня. На портале «Грамота.ру» в разделе «Ответы справочной службы» на вопрос «Можно ли называть большую комнату залом?» есть ответ: «Согласно словарям, зал — просторная парадная комната в частном доме для торжественных случаев, для танцев и т. п. Комнату в городской квартире вряд ли можно назвать залом — разве что с шутливым оттенком». Очевидно же, что сотрудник справочного портала — москвич.

Был случай, когда моя коллега с корнями из Поволжья зачитала объявление о продаже квартиры с таким описанием: «Большая, вместительная темная комната». «Что за бред писать в рекламном объявлении, что комната темная? — смеялась она. — Еще бы написали “сырая”». А остальные растерялись, почему нужно смеяться — в Москве так называют кладовку. Слово «кладовка», конечно, тоже используется, но так уж исторически сложилось, что маленькое помещение без окон, где хранится всякая всячина — это «темная комната».

Закончить жилищно-коммунальные расхождения можно еще одним замечанием: пожилые москвичи до сих пор называют туалет уборной или удобствами, а все, что за входной дверью квартиры — лестницей.

Гораздо интереснее в регионах называют еду. Про «синенькие» и «буряк» понятно и не удивляет, но однажды, например, я услышала, как наша консьержка громко разговаривала со своим мужем. «Ты ел жидкое?» — кричала она в телефон. С прилагательным «жидкое» у меня лично ассоциации не самые приятные, а консьержка, конечно, спрашивала о супе. Встречался другой вариант простого слова «суп» в региональном исполнении — «первое». «Я люблю первое», — сказал мне как-то на обеде знакомый, и я, не сообразив, смотрела на него вопросительно в ожидании, что начнется перечисление. За этот же обед выяснилось, что простые русские щи у него на родине называют капустняком и еще существует такое понятие, как «каталка колбасы». Что имеется в виду под «каталкой», осталось невыясненным, но мозг подкинул изображение свернутой в полукольцо «Краковской».

Уже которую весну соседка угощает меня вкуснейшими «пасочками» и привозит с родины «закрутки» от «дочи». С закрутками вышло очень интересно — я знала, что в Москве не говорят «закрутки», но не могла вспомнить, как же называются все эти заготовки на зиму. И мне стало казаться, что «закрутки» в принципе очень органичное и правильное название. Точнее, чем привычное «соленья».

Спор вызвали «вилок» и «кочан» капусты. «Никогда, — горячился мой сосед-пенсионер, москвич в седьмом поколении, — не говорили мы “вилок”. Но кто-то из москвичей запросто говорит и так, и так, а большинство покупает просто капусту».

Из всех услышанных региональных слов я полюбила и использую три: «мультифора» — так называется обычный прозрачный файл для документов, «просыриться» в значении «промокнуть» и «тормозок» — это сумка, в которой в офис приносят еду из дома. Первое кажется мне придающим авторитета такому незамысловатому предмету и даже несколько амбициозным, а второе и третье — милыми и смешными.

 Фото: shutterstock.com