С членом Союза писателей и учеником фантаста Лукьяненко Максом Репиным мы долго пытаемся созвониться. То он примеряет гроб — снимается в диснеевском детективе, куда его устроил клиент — любитель русской кухни, то проводит в цеху по 22 часа. Репин уехал в Аргентину, где организовал бизнес «Авторская кухня от Макса», или Cocina autora de Max. Общаемся мы в итоге под звуки аргентинского футбола.

Почему вы уехали именно в Аргентину?

Наверное, потому что это одна из немногих сейчас стран, где с большим удовольствием принимают русских, не задают лишних вопросов. Здесь даже в конституции страны написано, что в Аргентину может приехать любой человек и жить здесь — отсюда никого не гонят. Конечно, есть сложности с оформлением документов, но они не критичны. Можно приехать и просто жить.

Честно говоря, про Аргентину мы знали очень немного — посмотрели только пару ютуб-роликов. Да и уезжали из страны частями: первыми выехали моя жена с младшим сыном — они были в Самарканде, потом поняли, что в Европу достаточно сложно попасть, а в Америку вообще нереально. И предложили поехать в Аргентину. Мы со старшим сыном еще были в России и решили их догнать. Пока мы ехали, потратили все деньги, которые у нас были, и фактически добрались до Аргентины, собирая через соцсети деньги на билет. Меня отправили за границу 150 человек из 50 стран мира. Прислали по копеечке. Мы приехали сюда на чистое место, даже не знали языка, да и сейчас не особо знаем.

Как пришла идея лепить пельмени?

Я еще в России просматривал аргентинские группы и увидел там объявление с вопросом, где купить пельмени. Я всю жизнь любил готовить, а жена меня скалкой колотить. И я подумал: почему бы не лепить пельмени в Аргентине? В первую же неделю прямо в гостинице на прикроватной тумбочке мы слепили первый килограмм пельменей и принесли его на спортивный междусобойчик. С тех пор мы ходили по городу и приставали ко всем русским, что лепим пельмени — агрессивный маркетинг, зато набрали первых заказчиков, которые дали нам старт.

Сегодня у вас покупают пельмени только русские или аргентинцы тоже?

Конечно, большинство людей, которые занимаются здесь производством еды (мы, кстати, были одними из первых), ориентированы на русскую диаспору. А она большая — от 20 тыс. до 100 тыс. русских. Мы уже полгода пытаемся продавать наши продукты аргентинцам и сейчас проводим акции популяризации пельменей: ставим дегустационные столы прямо на улицах, чтобы люди знали, что это такое. И вся наша продукция очень нравится аргентинцам — у нас идет смещение в сторону местных среди покупателей.

Как развивался бизнес с того момента, как вы на тумбочке слепили первую партию?

Сначала мы даже не знали, где брать сырье — просто ходили в магазин и покупали там готовый фарш. Очень долго подбирали муку — все немножко другое. А потом решили, что надо расширять меню — булки, фаршированные перцы.

Один из членов нашей команды сделал группу в телеграме — и бизнес пошел: сейчас у нас около 40 позиций в меню, мы снабжаем разные кафе. Это благословенная страна, здесь достаточно много свободы в организации бизнеса.

Потом нам нужен был качественный скачок, и мы нашли инвестора среди русских эмигрантов, который вложился в нашу кухню. Мы сняли помещение, купили оборудование и наняли людей.

Сколько денег вложил инвестор для того, чтобы снять вам цех и так далее?

Небольшую сумму — 10 тыс. долларов.

Какой у вас сейчас оборот продукции?

В месяц получается между 200 и 500 килограммами. Плюс творожная продукция — мы делаем свой творог: закупаем молоко у фермера в районе 500–600 литров на творог и делаем из него сырники, запеканки, сочники и прочую радость жизни.

Сколько вам лично приносят все эти пельмени?

Эта сумма практически близка к тому, что нам нужно для проживания всей семьей — порядка 1,5–2 тыс. долларов в месяц. Мы не так много зарабатываем, хотя труд адский, бывает, работаю и по 22 часа, но на эти деньги прожить можно.

Фото: из личного архива Макса Репина, @Cocina autora de Max