В 2000 году «Международный журнал исследований импотенции» спрогнозировал, что через 25 лет с эректильной дисфункцией столкнутся до 322 млн мужчин во всем мире. А в 2003 году американское агентство Wirthlin Worldwide провело исследование «Мужчины, секс и эректильная дисфункция» в США, Великобритании, Германии, Франции, Швеции, Бельгии, Израиле, Австралии, Тайване, Мексике и Бразилии — и Россия оказалась на первом месте по числу импотентов.

Вероятно, последние четыре тревожных года начиная с 2019-го ковидного тоже сказались на сексуальной жизни — пока, правда, нет исследований, проведенных в новых исторических обстоятельствах. Но, например, недавние результаты работы коммуникационного агентства Lampa и психологического сервиса Zigmund.online показали, что у 45,7% опрошенных, по их ощущениям, с начала года повысилось чувство тревоги, а в целом 43% респондентов отметили ухудшение своего ментального здоровья.

Невролог и автор книги «На нервной почве: познавательная медицинская мифология» Павел Бранд рассказывает, как стресс влияет на потенцию: «Потенция у мужчины легко может снижаться в результате стресса — очень важен психологический механизм снижения потенции. Половой член — самая парадоксальная вещь в мире: легкая — не успел подумать, уже поднимается, и тяжелая — никаким домкратом не поднимешь, если не поднимается. Поэтому психогенная составляющая очень мощна. Естественно, что стресс сказывается — даже плохой запах может повлиять на потенцию…  Это очень сложная конструкция».

Хотя все равно кажется, что эта проблема абстрактно касается кого угодно, только не тебя. Ситуация, когда любовник оказался импотентом — она в прогрессивных или мыльных сериалах, но никак не рядом. Так мне думалось, пока в моей жизни не появился партнер на пятом десятке лет, попавший под раздачу статистики, что 50% мужчин в этом возрасте становятся жертвами импотенции.

Если в фильме «В джазе только девушки» пытающийся заманить на яхту Мэрилин Монро псевдомиллионер кокетливо притворялся импотентом и довел дело до конца — она его «излечила» от холодности к женщинам, то на самом деле мужчины об импотенции говорить не готовы, ища кучу отговорок. Я списывала все на темперамент и привычку: 20 минут курить перед душем, 40 минут его принимать, потом снова курить — в общем, выжидать время, чтобы я забыла о сексе.

Самая большая ошибка, которую можно допустить в этой ситуации — попробовать самой победить недуг, ведь импотенцию вдруг начинаешь принимать на свой счет. Если диагноз носит органический характер, то, понятно, и воевать не надо. Но если импотенция психологическая, как признался мой партнер, то ассоциируешь ее с собой — как же, я такая распрекрасная, а он не может преодолеть со мной проблему, в которую вроде и веришь, но при этом искренне считаешь надуманной. В итоге обидно обоим, но ты еще и пытаешься быть сексологом-психоаналитиком, подбадривая в постели, чтобы не расстраивался и не комплексовал, что не вышло, и выясняя (там же, в постели) подробности прошлого романа, где бедного мальчика настолько обидели, что он больше ни с кем психологически не готов заниматься сексом.

Когда случается вербализация и он наконец говорит о своей импотенции вслух, каждый грядущий половой акт становится пыткой: страхом для него («С каждым разом все меньше и меньше хочется пробовать, потому что однажды уже не получилось. Это давит», — признавался он потом, когда отношения уже закончились) и попыткой не получить удовольствие, а доказать собственную состоятельность тем, что секс удался, для тебя. Хотя одна моя подруга постарше убеждала меня в том, к чему пришла со своим мужчиной давно — чтобы получить удовольствие от секса, совсем не обязательно совокупляться. И ей было непонятно, почему я, молодежь, уперлась в классическое понимание полового акта. А все потому, что с мужчиной-импотентом секс становится войной: тебе нужно выиграть, то есть сделать так, чтобы именно с тобой у него все заработало. И этот подход к сексу как к спортивному упражнению изводит обоих.

С таблетками тоже неприятно: даже если он соглашается их принимать, то начинаешь выдвигать вопросы к себе, что, мол, без допинга он с тобой не может. Так его импотенция становится твоим комплексом.

Импотенция, кажется, заставляет забыть мужчину о прогрессивных взглядах, которые были ему не чужды, поэтому рядовой поход в то, что игриво называется магазином для взрослых, становится причиной для скандала. Он уверен, что все знают, почему вы пришли за игрушкой. И жутко зажимается.

В принципе жутко зажимается в отношениях — избегает всего, что может привести к половому акту. Я не постеснялась и открыто задала вопрос, почему, когда все это началось (а это длилось уже пять лет), он не обратился к врачу. Ответ лаконичен: «Это унизительно!»

Вообще давить нехорошо, но я настаивала на совместных консультациях у сексолога, записывала его на личные приемы к психотерапевту, пыталась водить в секс-шопы и вести беседы. Но, кажется, секспросвет среди поколения Икс (и старше?) таков, что лучше просто отстать. Когда он сам разобрался со своими демонами, то на излете отношений, половина из которых прошла не просто без секса, точнее его попыток, а под строгим запретом даже разговоров об интиме, то счастливо заявил: «Я готов, я как шампанское — мне нужно было забродить, чтобы газики появились, до этого бутылку открывать бессмысленно». Но перед написанием этого текста мы смогли поговорить без жеманностей: «Психологически мне нужно было избавиться от любимой женщины в голове. С ней я привык заниматься сексом — ни с кем другим просто не мог. Все прошло само — и этому никак не поможешь в процессе».

От мужчины-психологического импотента стоит бежать, чтобы не заработать собственные комплексы или не пропитать отношения жалостью к партнеру, держа в голове его бывших, благодаря которым ты разгребаешь этот расклад. Несмотря на то что мы наконец учимся открыто говорить о сексе, импотенция — это то, о чем совершенно не хочется знать, чтобы не делать проблему мужчины своей. А если любишь, то стоит просто не лезть и ждать, когда, блин, дрожжи забродят.

Фото: shutterstock.com