Половая жизнь в режиме самоизоляции — звучит абсурдно. Как говорил в ремейке «Набережной Орфевр, 36» Даниэль Отей, «трахаться лучше вдвоем».

Но и это базовое условие, как я выяснила из многочасовых телефонных разговоров с друзьями, сильно смахивавших на исповедь, не залог успеха. Все, кто подошел к локдауну, состоя в паре, что такое секс, уже представляли себе с трудом — у кого это было прекрасное далеко, у кого — момент истины, когда ты внезапно вспоминаешь, чем именно тебя привлекал человек, сегодня из раза в раз забывающий закрыть тюбик зубной пасты или выбросить за собой использованный чайный пакетик.

Совместное заточение, естественно, лишь усугубило взаимное раздражение. «Зина, ты не отдаешь себе отчета, как тебе повезло, что ты с мамой, а не с бойфрендом», — повторяли все эти люди, доведенные карантином до импотенции. Еще неизвестно, кстати, что окажется нужнее постковидному миру — вакцина от коронавируса или новые препараты, стимулирующие желание, причем как для мужчин, так и для женщин. Кто-то из знакомых вообще доходил до «обыкновенного фашизма». «Хорошо, что жена перед всей этой историей удалила коронки, теперь жрет меньше — прямая экономия и за столом не раздражает», — бесстыдно делился со мной приятель. Кто-то в одночасье бежал из супружеского гнездышка в Крым — возделывать виноградную лозу. Типа есть, молиться и копать у черта на куличках лучше, чем слышать, видеть, ненавидеть и прочие глаголы-исключения.

Одиночки вроде меня, к концу апреля преодолев страх, включили тиндер и вынуждены были констатировать, что и там тишь да гладь. Хоть и не передающаяся непосредственно половым путем болезнь поумерила пыл даже гомосексуального комьюнити. Впрочем, некоторые занимались сексом, как сварщики будущего, с пластиковыми экранами на голове — намутили в ЦУМе перед закрытием. А одержимые похотью гетеронормативные люди единогласно требовали у гипотетического партнера справки с результатами анализов. Телесность свелась к антителам.

Чуть ли не единственным выходом сексуальной энергии стали видеосозвоны с бывшими, кого вирус тоже застал у разбитого корыта, или вылазки к fuck buddies. И то и другое многим принесло лишние разочарования и обиды. Апокалипсис делает людей сентиментальнее, чем они есть. Чужой кажется внезапно близким, законченный эгоист обнаруживает у себя фантомный душевный ресурс. Ты смотришь на своего бывшего — и на экране айфона через помехи сети и досадное эхо (твоего безумия, конечно) он предстает не вытесненным из головы ценой неимоверного труда любовным фиаско, не кретином или скотобазой, а кем-то, с кем надо бы снова попробовать. Аналогичный эффект с партнером по кэжуал-сексу: «А если нас связывает не только постель и невозможное возможно?» — думали многие, не спеша вылезать из-под одеяла. С подобными мыслями один мой кореш отмахал 700 км на машине из Петербурга в Москву, чтобы по приезду, во-первых, быть оштрафованным, а во-вторых, услышать от наложницы дней его суровых, что разговаривать им не о чем, и что она как-то не привыкла находиться с ним в квартире днем (гостиницы-то были закрыты).

Но в самой невыгодной ситуации оказались те, кто «любил женатого». Изменникам стало крайне трудно придумать повод, чтобы улизнуть из лона семьи. А годами терпевшая теневой статус другая сторона наконец-то осознала — надежда на развод при коронавирусе умирает первой. «Он не столько боится жены, сколько меня, вдруг я заразная», — плакалась мне подружка. У него, видите ли, маленькие дети, халатность нынче равняется подлости, а то, что было подлостью и раньше, вроде как не важно.

В общем, пандемия самообману, равнодушию, трусости и эгоизму не помеха. Этот мир не станет новым, этот секс не будет прежним.