К 40-летию фильма «Мэри Поппинс, до свидания!» издательство «Эксмо» выпустило книгу Натальи Андрейченко «Откровение». В ней она рассказывает о жизни с Максимом Дунаевским и Максимилианом Шеллом, об общении с Никитой Михалковым, Андреем Кончаловским, Кареном Шахназаровым, Мстиславом Ростроповичем, Элизабет Тейлор, Майклом Джексоном, Лайзой Минелли и многими другими. «Москвич Mag» публикует фрагмент, в котором Андрейченко рассказывает, как делался ремонт в квартире в Дегтярном переулке и как Дунаевский писал музыку к «Мэри Поппинс» — исключительно по ночам.

Мэри Поппинс (как это было по-настоящему)

12.1 Королевский ремонт в доме в Дегтярном переулке

Начало совместной жизни с Максимом

Музыка к Мэри Поппинс в ночи

Я часто задавала и задаю себе один и тот же вопрос: почему именно Наталья Андрейченко сыграла роль Мэри Поппинс, запомнилась поколениям людей и стала проводником в сказку, в доброту, в реальность мечтаний, в добрые, красивые отношения, в любовь, в понимание, в благодарность, в мир сказочной красоты? Как? Почему?

Я часто возвращаюсь в те времена. Я снималась в фильме «Военно-полевой роман», когда в нашей квартире в Дегтярном переулке начался ремонт.

Поэтому мы остались бездомными и жили в небольшой двухкомнатной квартире мамы Максима Дунаевского на улице Огарева, 13 (в центре Москвы, рядом с Тверской), с ее мужем Орестом Конрадовичем Лейнеманом. Председателем кооператива этого дома был отец Максима Исаак Осипович Дунаевский. Квартира была очень милая, очень уютная. Мы спали в большой комнате на одноместном маленьком топчане. У нас была и дача, но нам необходимо было находиться в Москве из-за огромного количества работы.

Квартиру в Дегтярном переулке нам дало правительство СССР. Она сложилась из нескольких квартир. За нее мы отдали государству большую однокомнатную тридцатиметровую квартиру Максима на Автозаводской улице, мою двухкомнатную квартиру в кооперативе на улице Довженко от «Мосфильма» и бабушкину однокомнатную квартиру далеко от центра. Нам сделали несколько предложений на выбор. Так как «царица», это я к себе обращаюсь, всегда мечтала только о высоких потолках, для нее это было как возвращение домой…  Она была истерзана жизнью с родителями в хрущевке, а потом с бабушкой, тоже в хрущевке, и для нее это было самой главной задачей. И появляется пятиэтажный старинный особняк 1903 года в Дегтярном переулке, с просторными огромными комнатами, с четырехметровыми потолками! Квартира была просторной и чудесной.

При входе в квартиру находились гардеробные комнаты. Направо располагалась комната моей бабушки — любимой женщины, моей «второй мамы» и верного помощника. Затем длинный коридор соединял холл со следующими комнатами. С правой стороны был вход в большую тридцатиметровую центральную комнату с двумя огромными высоченными окнами, за ней шла двадцатиметровая кухня, а налево наша спальня, площадью примерно 20–22 метра. Квартира была красивой, но, когда мы там появились в первый раз, я была шокирована темными обоями и совковыми дверями. И тем не менее сквозь все это я смогла увидеть дворец.

И мы решились на ремонт. Он занял ровно полтора года. С моим сложным характером, максимализмом и перфекционизмом это было непросто. Мы нашли самого лучшего архитектора Никиту, молодого, образованного, очень красивого человека, который увлекался французским дизайном. Как раз то, что мне было нужно, потому что моя душа до сих пор помнила свои предыдущие воплощения во Франции. Дизайном мы занимались с ним вместе. Цены были невменяемые, времени это заняло очень много, но, конечно, квартира превратилась в царский дворец.

Я настояла на том, чтобы мы оставили старинный дубовый паркет 1903 года. Потолки в квартире почему-то шли волнами и буграми. Никита собирался все срубить и поставить искусственную лепнину, но он же и навел меня на мысль: а вдруг эти бугры и есть лепнина? И реставраторы на огромных лестницах около четырех месяцев кистями размывали потолки… там действительно стала появляться старинная лепнина безумной красоты. Затем мастера расписали ее сусальным золотом.

Мы с Никитой решили установить антикварные двери ручной работы высотой больше двух метров. Все было продумано до мелочей. Даже огромные старинные бронзовые ручки на дверях во всех комнатах Никита нашел в антикварном магазине. Все было объединено общим стилем и формой. В холле я поставила колонны, зеркало и антикварный столик, стало очень роскошно и комфортно. Я обожала французские деревянные панели, которые используются во всех странах Европы. И я добилась, чтобы их установили у нас в квартире.

Да, это было очень красиво. Никогда не забуду реакцию Максимилиана Шелла, когда он в первый раз пришел ко мне в гости. Восхищение и шок я чувствовала во всем его существе. Точно так же когда в гости приехала избалованная, богатая звезда и сестра Макса Мария Шелл, она была искренне потрясена увиденным. Я этим гордилась и чувствовала себя там дома.

И именно в это время ремонта, когда мы жили на Огарева, 13, Максиму предложили написать музыку к проекту «Мэри Поппинс, до свидания». Максим работал всегда исключительно ночью. Талант его блистал и мерцал. Это было такое удивительное путешествие в сказку. Ночью я спать не могла, потому что в 2 часа начинала раздаваться музыка такой красоты, что казалось, она льется с неба…  Наша любовь была сильна. И в эти вдохновенные моменты объединения наших умов, душ и тел создавалось ощущение, что нас соединяет радуга.

Я лежала на топчане и пыталась уснуть, понимая, что мне рано утром вставать и идти сниматься в фильме «Военно-полевой роман». Но Максим не мог остановить этого процесса, он писал музыку. Я чувствовала, что мы пишем ее вместе. Мне надо было постоянно вставать, подходить к инструменту (спасибо за мое музыкальное образование) и напевать эти песни. Так что музыка создавалась нашей любовью через космос.

Поэтому я знала, что Мэри Поппинс — это моя роль, и только я могу ее сыграть. Я была в этом абсолютно уверена. У меня никогда не было ни одного сомнения до самого последнего момента…  И даже впоследствии, когда на роль утвердили другую актрису, меня никто не смог переубедить в этом.