Отправляясь на традиционное сентябрьское родительское собрание в школу к сыну-подростку, я была готова к ежегодным и вечным, как сезонный грипп, темам-клише вроде «Школьная форма — да или да?», «Сколько денег сдаем на год — пять тысяч или пять двести?» или «Будем ли нанимать уборщицу или пусть дети дежурят сами?».
Но в этот раз классная руководительница с ходу озадачила нас гораздо более интригующим вопросом: «Как вы думаете, кем хотят стать ваши дети в будущем? И совпадают ли ваши ожидания с ответами ваших детей?» Эта увлекательная угадайка заставила меня задуматься, а, должны ли мы, родители, решать за детей, кем им стать, и надо ли влиять на их выбор.
Учительница провела опрос среди родителей, а затем сравнила ответы с тем, что написали наши дети. Я всегда догадывалась, что у нас хороший класс, отличная учительница и внимательные родители, которые, как выяснилось, отлично знают своих наследников, поскольку почти все ответы совпали. Чувствуется, что все понимают важность темы профориентации и обсуждают ее дома.
Вот как выглядит список желаемых профессий в нашем седьмом классе:
Программист — абсолютный лидер опроса, самая желаемая родителями и самая востребованная у детей. Шесть мальчиков и одна девочка в будущем хотят именно эту профессию. Наш сын тоже в этом списке.
Психолог — уверенное второе место, пятеро. Все девочки.
Инженер без уточнения в широком смысле этого слова — трое, два мальчика и девочка.
Дальше список профессий разнообразен, вполне предсказуем, на мой взгляд, и более или менее традиционен для детей lowmiddle класса (или того, что от него осталось) с обычной московской окраины: ветеринар — один, ресторатор (не путать с поваром) — один, журналист или владелец печатного издания — один, мануальный терапевт — один, врач общей практики — одна. По одному сценаристу, криминалисту, стюардессе и актрисе. Силовые позиции в нашей выборке идут в ногу со временем и сугубо женские: милиционер — одна, прокурор — одна (говорят, носит с собой в школу Уголовный кодекс и на переменах штудирует). Одна девочка хочет стать космозоологом (видимо, вместо космонавта). И один мальчик — президентом (чего именно, не уточнил, но, полагаю, России).
На собрании был засланец из противоположного лагеря — старший брат одной из учениц. Первокур какого-то московского технического вуза, он впервые находился в статусе родителя и пару раз робко комментировал происходящее на правах недавно закончившего школу. Говорил что-то типа: «Знаете, в 13 лет я вообще не понимал, кем хочу быть, и никто не понимает, а пишут все ту профессию, что считают в данный момент модной и крутой». Но его возгласы с места никто особо не расслышал, всерьез не воспринял. Хочешь высказаться — подними руку, возьми слово, говори громко и четко, как следует и как в школе учили — и дискуссия по этому вопросу затухла, так и не начавшись.
Но если уж говорить о моде на профессии и вполне понятном детском конформизме, то ни один наш подросток не захотел в будущем быть ни блогером, ни тиктокером, несмотря на их предполагаемые высокие заработки, запредельный уровень жизни и масштабное креативное потребление, стандарты которых эти новые хозяева детской аудитории транслируют через соцсети и инстаграм-фильтры непосредственно в мозг современному ребенку.
Из тридцати детей всего двое не знают, кем хотят стать, и не назвали в опросе ни одного варианта. Остальные демонстрируют зрелость, целеустремленность и прагматичность. Знают, чего хотят, понимают, какие предметы им понадобятся. Готовы учиться, стремиться, достигать, постигать и поступать на бюджет. Это оптимистично, хотя местами тревожно. И немного грустно. Совсем чуть-чуть. И вот почему.
Современный бесконечно убыстряющийся мир диктует скорости и темпы, часто не совместимые с детством — мечтательным, расслабленным, созерцательным, имеющим право на ошибки, дающим возможность на них поучиться. На это больше нет времени. Есть условная норма — в 13 лет ребенок должен уже определенно понимать, кем он хочет стать в будущем, и целенаправленно двигаться в выбранном направлении. Так думает государство, так думает школа и это подтверждает система профильных классов, которая уже широко распространена и действует. Есть учебные кластеры в Москве, где в параллели 7-х классов из десяти классов только один условно обычный — класс с литерой «О», общеобразовательный. Среди остальных есть: экономический, гуманитарный, лингвистический, кадетский, кадетский лингвистический, информатика, физико-математический, математическая вертикаль (не путать просто с математическим) с упором на геометрию, медиакласс (если вы подумали, что это тик-ток, то нет). В каждом классе свой набор общих учебных часов и дополнительных предметов. В 7-м классе пока один спецпредмет и небольшая корреляция общих часов по предметам, но к 10-му классу каждый ребенок в параллели будет учиться практически по своей программе со своим набором учебных часов.
Хорошо это? Безусловно, если в 13 лет ты сделал верный выбор. А если нет? Или все-таки за тебя его сделали родители? Как понять? Слушаться маму, она плохого не посоветует? Мама, конечно, хочет как лучше, но, представляя как лучше, она представляет, как лучше ей на месте ребенка. А он другой и вынужден подстраиваться под мамину мечту, часто принципиально не соответствуя ей своими исходными параметрами. Позволит ли нынешний высокий темп передумать и перепрофилировать подростка на лету, за год до выпуска, например?
«Чтобы что-то иметь, надо что-то иметь» — девиз современного тревожного родителя, который в погоне за счастливым будущим ребенка, в надежде на престижную работу, подгоняемый собственным страхом безработицы и несостоятельности, стремится максимально заполнить жалкий, скудный, оставшийся после семичасового рабочего дня (восемь уроков по 45 минут) досуг своего семиклассника дополнительными занятиями и активностями. Вкладывая серьезные деньги (академический час занятий программированием в среднем по Москве — 1500 рублей, английский индивидуально 60 минут — 1000 рублей), тратя последние силы и недешевый бензин. Представьте, какую силу и характер должен иметь ребенок в такой ситуации, чтобы передумать, перепрофилироваться? Или даже просто подумать, помечтать в «другую сторону», не ощущая непомерный груз ответственности за почти гарантированное родительское недовольство и разочарование?
Или не давить? Не требовать? Не настаивать? Не выбирать? Позволить двигаться, опираясь на собственные желания, в собственном темпе? Но тогда есть огромный риск обнаружить, что большую часть времени у ребенка, которого решили «пожалеть», обеспечить «нормальным детством» и «оставили в покое», занимает телефон, социальные сети и видосы. Альтернатива так себе, если честно.
Тут каждый решает за себя, сам определяет свою меру и степень родительского контроля и влияния. Свобода или диктат. Мечта или практика. Бюджет или платно. Лично я в воспитании подростка придерживаюсь умеренности и часто руководствуюсь старой пословицей «если бы отец не бил меня, я бы не знал французский и не играл бы на скрипке». В том смысле, что заставлять надо. Каждый раз понимая, что рискуешь через какое-то время получить этой виртуальной скрипкой по голове.