Вторник 25 июня принес горькую новость — скончалась Алла Покровская, актриса, режиссер и педагог.
Она сумела состояться, как мало кто из женщин на российской сцене — будучи дочерью великого Бориса Покровского, стала женой Олега Ефремова и главой театральной династии Ефремовых—Покровских. Работала в первом наборе «Современника». Воспитала учеников, которые сами стали настоящими иконами театра, например Романа Козака, Дмитрия Брусникина. Сыграла множество ролей. «Москвич Mag» собрал воспоминания и высказывания о ней ее коллег, друзей и зрителей.
Александр Маноцков, композитор:
Алла Борисовна Покровская умерла. Счастье было ее знать, с ней работать. Она была большой мастер и при этом не боялась «не уметь», идти от «неумения»; и была очень добрый человек, с ней рядом, мне кажется, всем было хорошо. Если даже я, общавшийся с ней недолго и нечасто, чувствую горе, воображаю, каково сейчас ее близким.
Максим Виторган, актер:
Алла Борисовна Покровская… Больше, чем актриса. Больше, чем педагог. Больше, чем мать. Больше, чем человек. Спасибо! Светлая память!
Ирина Павлова, художественный руководитель российских программ на ММКФ:
Умерла Алла Покровская.
Про нее сейчас все будут писать как про жену Олега Ефремова, как про мать Миши Ефремова, как про дочь Бориса Покровского…
А для меня умерла актриса первого «Современника», чей низкий грудной голос доставал до самых глубин души.
Чьи взыскующие глаза смотрели прямо в сердце.
Умерла царственная, безупречная женщина.
Умерла часть эпохи, когда «деревья были большими, люди — благородными, кино — настоящим, а актеры — великими».
Игорь Верник, актер МХТ:
Это очень большая утрата для русского театра, для Школы-студии МХАТ, где Алла Борисовна преподавала. Попасть к ней было счастьем, из ее рук выходили готовые артисты. Для нас это очень большая потеря.
Евгений Миронов, худрук Театра Наций:
Она была очень настоящей, ее поэтому побаивались. Она могла быть резкой. Потому что не могла врать. Такой константы искренности и правды, конечно, будет сильно не хватать для нас всех. Очень скорблю.
Работать с ней в «Господах Головлевых» (спектакль Серебренникова в МХТ. — «Москвич Mag») — ‘то была и радость, и сложность. Потому что находиться с ней на сцене — большая ответственность: она была очень строга к партнерам и требовательна, в том числе к самой себе. Она была для меня такой столп художественности, нравственности, партнерства, женственности, материнства. Не могу сказать даже слово «была» о ней. Пока трудно…
Михаил Швыдкой, спецпредставитель Президента РФ по международному культурному сотрудничеству, бывший министр культуры:
Алла Борисовна была замечательной женщиной, само присутствие которой в Школе-студии МХАТ, в театре было неким важным камертоном, по которому выстраивали свое поведение ее коллеги. Она была актрисой психологической школы, корнями уходящей в великие традиции театрального сценического искусства. Как и многие актеры «Современника», она была актрисой необычайно яркой, остро чувствующей подспудное течение жизни, которое было в спектаклях этого театра.
Авангард Леонтьев, актер МХТ:
Алла Покровская остается в нашем театре и кино, потому что у нее много учеников, среди которых были Роман Козак, Дмитрий Брусникин. Ее называли одним из лучших педагогов Школы-студии МХАТ… Аллочка продолжается и в своем сыне Михаиле Ефремове, и в своих внуках, и в своих учениках, ее роль в нашей культурной жизни будет значительной и долгой.
Алена Солнцева, кино- и театральный критик:
Умерла актриса и педагог Алла Покровская.
У меня в связи с ней есть одно воспоминание, даже не мое личное, но важное именно — и только — для меня.
Летом 1963 года мои родители — мама и ее тогда гражданский муж Борис Никифоров, мой отчим, поехали отдыхать в Щелыково, дом творчества ВТО (Всесоюзное театральное объединение. — «Москвич Mag»). Путевку им, актерам Рижского театра драмы, достала мамина школьная подруга, Майя Мирошкина. Родители мои поселились в корпусе «Лесной», с умывальником на улице и ведром с водой в коридоре, а в столовой сидели за одним столиком с Олегом Ефремовым, который был их молодым педагогом во времена учебы в студии МХАТ, и его беременной женой. Красавицей Аллой.
Мама моя солила рыжики в граненом столовском стакане, ими, малосольными, закусывали водку. Алла водку, естественно, не пила. А Ефремов (Олежка, так его называли) тогда обещал моему отчиму, что возьмет его на работу в «Современник», если им надо будет вернуться в Москву. И взял. Через пять лет.
Вот такая даже не история, а тень ее. Тем не менее я почему-то в связи с этим и к Алле, и к родившемуся осенью того же 1963 года Мише отношусь с почти родственной симпатией. Хотя их никогда в жизни не видела в реальности. Нет, вру. С Мишей встречалась. Он жил в нашем доме на этаж выше меня. Я все думала, он не он, здороваясь в лифте.
Использованы материалы ТАСС, РТ
Фото: Илья Золкин