Осень в этом году проходит во всех смыслах под корейской звездой. Нобелевскую премию по литературе присудили писательнице из Южной Кореи Хан Ган «за насыщенную поэтическую прозу, которая противостоит историческим травмам и раскрывает хрупкость человеческой жизни». В Москве премию «Ясная Поляна» в номинации «Иностранная литература» получили Ким Чухе за роман «Звери малой земли» и переводчик романа на русский язык Кирилл Батыгин. Причем произошло это как в захватывающем романе — в один день.

Ксения Басилашвили поговорила с востоковедом, доктором корееведения, научным сотрудником Центра корейских исследований Института Китая и современной Азии РАН, автором телеграм-канала «Читаю и пишу о Корее» Марией Осетровой о том, почему именно сейчас весь мир интересуется корейской кухней, поп-культурой и литературой.

Две «корейские» премии синхронно — это случайность?

Конечно, планы академиков Нобелевского комитета всегда тайна, поэтому до 10 октября вряд ли кто-то в России знал, что премию получит Хан Ган. Но если посмотреть на этот процесс шире, то, думаю, появление корейских имен среди победителей престижных литературных премий не совсем случайность. Корея давно искала мирового признания не только в экономике и технологиях, но и в области культуры. До сих пор у них была только одна Нобелевка — за мир, которую в 2000 году получил президент Ким Дэ Чжун за то, что первым из корейских президентов съездил на Север Корейского полуострова и встретился с лидером КНДР Ким Чен Иром. Но корейцам хотелось получить Нобеля и за другие заслуги.

Мы часто слышим, что Нобелевская премия по литературе выделяет не только исключительные творческие достижения лауреатов, но и их гражданские качества, оппозиционность режиму или, например, сочувствие идеям феминизма, если автор женщина. Так ли это в случае с Хан Ган?

Хан Ган пишет и издается далеко не первый год, она состоявшаяся фигура в корейском литературном мире. В первую очередь корейцы всегда отмечали ее именно как художника слова и только потом оценивали ее темы и политические позиции. Тут любопытно добавить, что если в мире Хан Ган прежде всего известна как прозаик, то для корейцев она еще и поэт, так как начинала именно со стихов. Поэтому не думаю, что только общественное звучание текстов Хан Ган принесло ей признание, ее тексты талантливы и с чисто литературной точки зрения.

Хан Ган уже написала много книг, но на русский язык переведены пока только две — та самая «Вегетарианка», которая принесла ей первую международную славу в 2016 году (у нас вышла в 2017-м), и «Человеческие поступки» (по-русски опубликованы в 2020-м). Оба перевода были выполнены петербургской переводчицей Ли Сан Юн, которая и открыла это имя русским читателям. Она же начала переводить и третью книгу Хан Ган, но, к сожалению, скоропостижно скончалась в прошлом году, не успев завершить работу.

Обе книги посвящены тяжелым темам: первая — борьбе женщины против семейного и, шире, общественного давления, поиску своей истинной сути. Вторая рассказывает о студенческом восстании в Кванджу 1980 года, которое было жестоко и кроваво подавлено властями. Хан Ган сама родом из этого города на юге Кореи, и, хотя она не была свидетелем этих событий, они сильно на нее повлияли.

До сих пор те события в Кванджу корейскими политиками оцениваются по-разному. Но в день, когда Хан Ган получила Нобелевскую премию, думаю, все корейцы забыли о спорах и радовались тому, что их автора так высоко оценили на мировом уровне. Это была победа нации, признание ее заслуг теперь в области литературы.

В Сеуле с 1996 года действует корейский институт художественного перевода. Это организация, созданная для того, чтобы продвигать и пропагандировать корейскую культуру в мире. Они очень активно этим занимаются, дают гранты переводчикам, издают журналы, устраивают выставки и литературные встречи, чтобы в мире узнавали о корейской литературе. Хан Ган тоже была в списке тех авторов, чьи переводы институт поддерживал и продвигал. Поэтому где-то, наверно, в мировом успехе Хан Ган есть и доля заслуг государства. Но, конечно, не думаю, что это главное.

Роман «Вегетарианка» — дебютный, несколько лет назад я выдвигала его на премию «Ясная Поляна». Тогда дальше короткого списка он не пошел. В центре истории — молодая замужняя женщина, однажды решившая отказаться от пищи животного происхождения. Это постепенно разрушает ее семью и в конце концов фатально меняет жизнь всех персонажей. Поначалу роман кажется очевидным экофеминистским высказыванием, однако в произведении есть и более глубокие смыслы, например параллель с буддийской концепцией недеяния как разновидность борьбы — нечто отдаленно напоминающее толстовское «непротивление злу насилием». Стремление главной героини отказаться не только от мяса, но и вообще от еды и пить только воду, то есть буквально стать деревом, растением, знаменует ее желание слиться с природой и не наносить никому вреда, отказаться от агрессивной человеческой натуры.

А я увидела в этом сюжете подробное описание запущенного психиатрического диагноза.

Нет, к этому все же нельзя свести роман, хотя героиня и попадает в психиатрическую больницу. Он больше о свободе, причем в любом обществе.

А вот дебютный роман писательницы Ким Чухе смог убедить жюри «Ясной Поляны». И понятно, почему. «Звери малой земли» написан про Корею, но вдохновлен европейской и прежде всего русской литературой. Она признавалась, что настраивалась на написание, перечитывая «Анну Каренину». Хотя написан роман на английском языке. Автор в 9 лет переехала с родителями в США и сейчас тоже живет на Западе, в Лондоне. Но она очень корейский автор.

Через месяц выходит ее новая книга под названием «City of Night Birds», где основная тема — балет. Действие происходит в основном в Петербурге, главная героиня — балерина Наталья Леонова. Это выдуманный персонаж, но в романе выведен и премьер Мариинского балета Ким Кимин, под другими именем, конечно, и его роль в сюжете не центральная.

Ким Чухе прекрасно знает историю и мир балета, все тонкости, как все устроено — классы, репетиции. Она много лет занимается как любитель, сейчас у нее русский преподаватель. Она хорошо разбирается в классической музыке, в детстве играла на виолончели. Искренне интересуется Россией, преклоняется перед русскими достижениями в области классической культуры от музыки и балета до литературы.

Кстати, в Южной Корее есть четыре памятника русским деятелям культуры. Первым в 2013 году поставили Пушкина. Потом появились памятники Чайковскому, Чехову и Толстому. И сейчас идут разговоры об установке памятника балерине и педагогу Агриппине Вагановой. Вот такой пантеон.

Обратимся к другому направлению, гастрономическому. Семь лет назад в одной из своих лекций вы сомневались в том, что Южная Корея сможет достичь популярности топовых национальных кухонь мира. А амбиции такие есть и были. Изменилось ли ваше мнение за это время?

Они хотели, чтобы корейская кухня вошла в рейтинг лучших наравне с французской, итальянской, японской и китайской. Именно такой план был в 2009 году, когда в Корее была официально запущена государственная программа глобализации корейской кухни. И, полагаю, сегодня они вполне достигли своих целей.

Они сделали для этого очень много. Вспомним потрясающую историю успеха, когда в 2008 году первая корейская женщина-космонавт Ли Соен полетела с российского космодрома на Международную космическую станцию. А космическую еду на МКС привезла корейскую — традиционное блюдо кимчи из ферментированных овощей. Это говорит об инновационности — если ты делаешь пищу, которую можно употреблять в космосе, ты очень технологичен и продвинут с точки зрения науки.

Программа глобализации корейской кухни началась в 2009 году. Она поддерживалась на самом высоком уровне. В тот же год первая леди Южной Кореи Ким Юнок дала подробное интервью о корейской кухне телеканалу CNN. В фартуке, как настоящая корейская хозяйка и добродетельная жена, она показала, как готовит своему мужу традиционные блюда, подчеркивая, что это здоровая пища, которая отражает философию корейцев.

Они открывали курсы, приглашали зарубежных поваров к себе учиться. Так же как с литературой или кино, программа четко отработана и финансируется государством. За это время корейцы прошли путь от рыночных салатов до ресторанных трендов. Помните, в 1990-е и в начале 2000-х самый ходовой набор корейских блюд? Корейские морковка и салат в любом самом простом магазине. Довольно дешево и на любителя. А теперь корейская кухня стала модной. В Москве очень популярна сеть ресторанов Chicko — среднего сегмента, недорогих. Там подают корейский стритфуд, в том числе знаменитое токпокки. Это, конечно, не самая полезная еда, но она привлекательна для молодежи. Внутри обязательно на стене будет экран с поющими k-pop группами мальчиков или девочек. Но много мест и со здоровой кухней.

В Москве открылся офис Корейского агентства креативного контента (KOCCA), которое занимается продвижением поп-культурного направления — ТВ, кино, музыка, игры, комиксы, анимация, иммерсивное искусство. Проходят концерты, после каждого моя лента в фотографиях и восторгах юных друзей.

Если раньше корейские сериалы дорамы смотрели в интернете, то сейчас появился целый кабельный канал DoramaTV.

В Россию пришел новый формат комиксов — вебтун. Они выходят в цифровом виде, их смотрят на планшетах, телефонах, снимают по ним сериалы, издают на бумаге. Для сравнения: первый тираж романа Ким Чухе «Звери малой земли» был издан тиражом 2 тыс. экземпляров, а комикс, например, «Поднятие уровня в одиночку» — это сразу 15 тыс. Вебтуны здесь бестселлеры и в электронном виде, и в книге. Вообще корейская литература направления young adult сейчас большой тренд, ее очень активно переводят.

По последним подсчетам, с прошлого года количество поклонников южнокорейской культуры в России выросло на 39%. Из всех европейцев именно в России самые активные потребители.

Что привлекает нас во всем корейском?

Я думаю, что главный драйвер тут — ставка на эмоции. Корейские сериалы часто показывают любой аспект жизни (будь то офис, или школа, или жизнь больницы) в очень романтическом ключе. И зрители, уставшие от агрессивности, иногда даже жестокости западных сериалов, находят в корейской романтике какое-то утешение и успокоение, хотя понимают, что все, что на экране, просто иллюзия, что настоящая Корея не такая.

Или возьмем поп-группы. Взрослым может показаться, что все певцы одинаковые, названия групп невозможно запомнить, такие они однотипные. Но и в музыке, и в клипах все сделано по высшему разряду. Движения исполнителей синхронны и идеально отрепетированы, костюмы и мейкап тщательно подобраны.

Даже корейская косметика, которая сейчас так популярна, иногда берет не качеством или привлекательной ценой, а подачей — симпатичные тюбики, удобный дизайн, что-то такое милое и где-то детское, что хочется иметь у себя в сумке, что поднимает настроение и радует.

Чего ждать дальше от такой мировой экспансии южнокорейского?

Я не вижу, чтобы корейская волна спадала, как это предрекали. Идет вверх и вверх. Она дошла до Африки и арабского Востока. Девочки в хиджабах танцуют k-pop, конечно, более сдержанно, но этот стиль ни с чем не перепутать.

Все началось с поп-музыки в 1998 году, потом подключились сериалы, затем еда. К 2012-му клип исполнителя PSY «Gangnam Style» посмотрели столько людей, что сломался счетчик YouTube, это достижение вошло в Книгу рекордов Гиннесса (по состоянию на октябрь 2024 года у клипа более 5,3 млрд просмотров. — «Москвич Mag»). Возник тренд. Девочки стали причесываться, как кореянки. В 2020 году впервые корейскому фильму — «Паразиты» — достался основной «Оскар». Появляются новые имена в современном искусстве, развивается медицинский туризм.

Что нужно делать человеку, который хочет лучше узнать корейскую культуру?

Ходить на курсы корейского языка и планировать поездку в Корею на ближайшие каникулы.

Фото: из личного архива Марии Осетровой