Максим: Будучи мальчишкой, я мечтал стать шахтером, но после школы пошел учиться в Бауманку. Параллельно учился в Государственном университете управления. Следовательно, учился я на инженера и на муниципального или государственного управленца, то есть на чиновника.

Но достаточно быстро мне стало понятно, что ни инженером, ни чиновником я быть не хочу. Из-за своего слабоволия я не смог бросить — пришлось доучиться и даже получить диплом, который мне передали друзья уже спустя 10 лет после окончания.

В институтские годы я связался с двумя Александрами, и мы начали делать музей.

Я, как и многие другие, любил в детстве играть в советские игровые автоматы, но вдохновило ли меня это? Не уверен. Наверное, я просто любил играть и продолжаю любить. Может, это как-то повлияло на мою карьеру. Я и сейчас играю: и в шахматы, и в преферанс, и в «Футбол». Мы даже построили секретный компьютерный клуб, чтобы там играть в старые компьютерные игры.

Александр: В отличие от большинства россиян я родился в Москве и начал свой жизненный путь в Таганском районе. Символично, что первый наш игровой автомат мы взяли именно в Таганском районе, в том самом парке, в котором я гулял в детстве.

После школы я пошел в Автомеханический институт (Московский политехнический университет. — «Москвич Mag»). По той простой причине, что поступать туда было чуть проще, чем в другие вузы — там было всего два вступительных экзамена. По образованию я инженер-технолог по обработке материалов давлением — в просторечии кузнец.

Помогли ли мне эти знания в моей работе? Да, но не напрямую. Я понял, что все ответы можно найти в книгах, на данный момент — в интернете, и применить их к своей задаче.

Нашим связующим звеном был наш общий друг, Саша Стаханов. В один момент мы все трое сошлись в одном месте, и идея родилась из ниоткуда. Было решено, что нам нужен «Морской бой», чтобы закрыть, как это сейчас принято говорить, гештальт и наиграться всласть. «Морской бой» нашелся очень быстро. Я сказал ребятам, что в детстве гулял в Таганском парке. Саша Стаханов не поленился, позвонил в парк. Оказалось, что он ждал своей участи на внутренней свалке. Нужно было действовать оперативно — уже в конце недели должен был приехать грузовик и отгрузить его на городскую свалку. Там же мы нашли «Хоккей» и «Снайпера».

Так что началось все с трех автоматов. «Морской бой» поставили ко мне в квартиру, а два других автомата — Саше Стаханову в гараж. Так продолжалось месяца два. Потом выяснилось, что интересно это не только нам. К нам начали ходить ребята и рассказывать другим. А новые автоматы будто сами пошли нам в руки.

Тогда мы и решили делать музей советских игровых автоматов.

Это был сентябрь 2006 года. С помещением нам помог институт, в котором тогда учились. В декабре мы приступили к ремонту в общежитии на Первомайской улице. Мы вкладывали огромное количество времени, приходя после работы часов в 7 вечера, до полуночи занимались ремонтом, потом играли в автоматы, а потом еще час пытались отыграться.

А в выходные уезжали на поиски автоматов в ближайшие города в надежде там что-то найти, выкупить, поменять и потом починить. В итоге в апреле мы были готовы к открытию.

Максим: Сложных случаев, с которыми мы столкнулись, всех не перечислить. Например, когда тебе говорят, что помещение музея надо покинуть течение трех недель, а это значит, что нужно очень срочно искать новое место. Или когда прорывает трубу или подтапливает музей в присутствии посетителей.

Много сложностей связано с техническим содержанием. Во время первого выезда экспозиции на внешнее мероприятие — это был «Пикник Афиши» — электрики что-то напортачили и в розетки пустили не то, что нужно. И на наших глазах автомат за автоматом начинал пускать дым. Примерно треть автоматов сгорела. После этого пришлось долго их чинить.

Александр: На текущий момент у нас 300 экспонатов. И ни один из них не был полностью рабочим, когда попал нам в руки. То, что сейчас можно увидеть в музеях Москвы и Петербурга, — это большой труд. Может, это не так много, как хотелось бы, но привести автомат в рабочее состояние — задача нелегкая. У нас есть один помощник-ремонтник, который всю жизнь чинил автоматы. Он нам помогал и помогает до сих пор. Недавно еще один появился. Все остальное сами.

Максим: Бывали и конфликтные ситуации, когда не совпадало видение по развитию музея, и достаточно сложные времена. Но мы все преодолевали, потому что общаемся конструктивно и по-дружески.

Для меня вообще странно не с друзьями заниматься бизнесом. Ведь хочется делать это с людьми, с которыми у вас общие интересы и ценности.

Александр: Тут я согласен с Максимом. Было бы, наверное, невозможно сделать какой-то интересный проект совместно, если люди неприятны друг другу или безразличны. Тогда, думаю, ничего хорошего не получилось бы или получилось что-то обыденное. Есть такие проекты — они вроде работают, но душевности у них нет.

Максим: Нельзя считать это успешным бизнесом с точки зрения денег. Если бы мы занимались нефтью или недвижимостью, то наверняка зарабатывали бы гораздо больше. Однако наш музей самоокупается без поддержки со стороны. Мы нашли свою аудиторию — к нам ходят около шести тысяч человек, а то и больше ежемесячно, как в московский, так и в питерский музей. Проект рентабелен.

Александр: Мы нашли интересный объект коллекционирования и хорошо про него рассказали. Это технический музей, который прежде всего об инновациях, не про прошлое, а про будущее. У нас проходят лекции по философии видеоигр, об искусственном интеллекте, современных технологиях, VR и т. д.

Когда мы открывались, то предполагали, что к нам будут ходить люди, которые ностальгируют по автоматам и хотят повторить ощущения, которые были у них в детстве. На деле же 90% посетителей — это те, кто никогда не видел автоматы: школьники, студенты, иностранцы. У каждого своя цель увидеть наши артефакты.

Мы удачно протащили не популярную тогда еще историю — интерактивный музей. Когда музей создавался, в России особо не было заведений, где можно повзаимодействовать с экспонатами. Всем знакомое: «Руками не трогать». Сейчас же мы видим обратную тенденцию, которую мы применили еще 16 лет назад.

Если бы я делал такой музей заново, с учетом своего опыта, я бы озадачился вопросом, как донести до посетителей, что они пришли в первую очередь в музей, и то, что они видят в первую очередь экспонаты, а не игрушки, которые стерпят все и которые, если что, можно заменить. Например, у нас есть автомат «Хоккей». Он очень надежный, но ту силу и агрессию, которую он на себе испытывает, не дай бог никому испытать. На такое он все-таки не рассчитан. С таким отношением тяжело сохранить коллекцию. А как это донести до посетителей — непонятно. Так что если бы я сейчас делал такой музей, то прежде всего собрал бы комиссию по разработке правил посещения интерактивного музея.

Максим: Если бы я начинал сейчас, хотелось бы проходить этот путь с куда большими инвестициями и не зависеть от арендодателей, которые могут выгнать тебя из помещения, которое ты готовил полгода, чтобы принимать посетителей. Начинать путь совсем с нуля очень непросто.

Александр: В 2006 году я думал, что вся эта история с автоматами будет актуальна не более как три года. Я переживал из-за того, что все вложенные силы могут вскоре оказаться ненужными.

Сейчас я бы мог дать совет себе из прошлого: «Все будет хорошо долгие годы. Не переживай о невостребованности». Такой совет я дал бы себе.

Максим: А я бы посоветовал не переезжать с Бауманской. У нас было классное помещение на Бауманской, потом его закрыли на реконструкцию. Это был уже третий наш переезд. Мы нашли помещение на Кузнецком Мосту. Я почему-то предполагал, что если мы переедем в центр, то к нам будет больше людей ходить, но этого не произошло. Оказалось, что люди к нам ездили специально и пространство на Бауманской было отличным местом для посетителей.

Около года после переезда мы восстанавливали посещаемость. А потом снова началась реконструкция здания. И снова переезд. Сейчас в Москве у нас уже пятое место, на Рождественке. Оно находится в центре, хорошо проходимое.

В ковид для нас был очень сложный период. Мы продержались буквально на краю, не имея никаких доходов в течение года, а то и больше. Сейчас радостно, что количество посетителей восстановилось и даже возросло. Это не только поддерживает, но и развивает экспозицию. Мы можем делать новые коллаборации, новые выставки, новые лекции, новые экспонаты. Этим мы и займемся в ближайшее время.

Александр: Сейчас процесс поиска автоматов более технологичный. «Авито» помогает, там попадаются автоматы. На руку играет и узнаваемость нашего бренда. Есть люди, и таких немало, у которых имеются старые автоматы и они думают, куда их деть. Находят в интернете наш музей и пишут нам.

Максим: Идеи о создании своих автоматов были. Они иногда еще появляются и, наверное, когда-то реализуются. На самом деле Александр Семенович немножко лукавит: он сделал пару игровых автоматов под кодовым названием «Семенушка1» и «Семенушка2».

Александр: Ничего гениального: ДСП, компьютер и старые игры — Galaxian и Mortal Kombat. Выглядит как аркадный автомат начала 1990-х. С хитовыми играми можно делать любые фантазии.

Мне кажется, мы сделали хороший бренд, узнаваемый даже в широких массах. Многие слышали про Музей советских игровых автоматов. Что очень приятно и лестно. Сейчас мне хочется закрыть все технические дыры в нашем проекте, чтобы это была идеально отлаженная машина.

Некоторые приходят не как в музей, а как в салон или зал игровых автоматов и расстраиваются, если видят, что что-то не работает. Поэтому мне хотелось бы, чтобы люди понимали, куда и зачем они приходят, или все-таки чтобы у нас все работало как часы. Чтобы все были довольны и у моего дела не было негативных отзывов.

Максим: Мы пробовали разные рекламные кампании, но они не срабатывали. Реклама нашего проекта основывается на принципе сарафанного радио уже 16 лет.

Для кого-то наш музей — это связь поколений, для кого-то это что-то невиданное прежде. Часто приходят семьями. Мы привыкли к тому, что родители часто говорят своим детям: «Не играй в компьютер, это вредно», тут стереотипы разрушаются — мама может сказать своему ребенку: «Ты не умеешь, давай я научу тебя играть». И ребенок видит, как его родители сами играют в игры с азартом.

Кто-то приходит вдохновиться дизайном автоматов, кто-то хочет создать свою компьютерную игру, которая станет иконой, как «Морской бой». Кто-то просто любит игровые автоматы и приходит к нам постоянно. А кто-то приводит иностранных гостей и рассказывает им о советском детстве. Каждый посетитель находит свой смысл в Музее советских игровых автоматов.

Наш совет читателям: если мечта есть, надо обязательно следовать! Огромное количество людей считали, что у нас ничего не получится, что мы сумасшедшие, что мы разоримся, что никому это не нужно. Но они оказались не правы.

Если у вас есть желание, намерения и воля к тому, чтобы реализовывать свои идеи — делайте.

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru

Фото: предоставлено пресс-службой музея