Виктор: Я родился в Тульской губернии и ни о каком общепите никогда не мечтал. Космонавт, водитель трамвая, военный — вот, кем хотели стать мальчики в моем детстве.

Сердар: А я вырос в Средней Азии — разумеется, там была своя культура еды, но я тоже не думал в эту сторону, поэтому поступил в Московский государственный университет природообустройства.

Виктор: Я же пытался получать образование в МАДИ — хватило меня только на два курса. Тем более что я ушел в армию. Как раз в те годы открылся первый «Макдоналдс» на Пушкинской площади. Помню, как ребята писали мне в письмах про какие-то бургеры…  А вернувшись, я устроился туда на должность рядового сотрудника и отработал там 14 лет.

Когда «Макдоналдс» пришел в Россию, все ахнули, что бизнес можно вести именно так — с тренингами, тимбилдингом. Меня, например, отправляли на курсы в Мюнхен и Хельсинки. Я получал образование от «Макдоналдса» в Университете гостиничного и ресторанного бизнеса Чикаго. И прошел путь от сотрудника до управляющего шестью ресторанами.

Сердар: Меня занесло в «Крошку Картошку» — и это был бизнес по-русски!..  Оказался я там потому, что кто-то в общежитии подрабатывал в «Картошке». Хорошо, что не на складе шин, а то был бы я сейчас самым крупным поставщиком в России.

Как раз в какой-то момент все русские бизнесы типа нас, «Кофе Хауза» и «Шоколадницы» начали переманивать к себе сотрудников «Макдоналдса», чтобы те научили их работать. Так мы познакомились с Виктором, когда он оказался в «Крошке Картошке», чтобы модернизировать нас.

В итоге я проработал в «Картошке» 12 лет, три из которых в должности директора собственного филиала в компании в Санкт-Петербурге.

А перед ковидом даже ездил на переговоры в Китай, чтобы франшиза зашла туда. Провел там около полугода, но не случилось. В Китае совершенно иначе ведут бизнес: вот легкий, но показательный пример — еще до того, как вы получили все разрешения и так далее, у вас должны быть офис и секретарь, иначе китаец не понимает, зачем с вами иметь дело, считая вас проходимцем.

Виктор: Перед тем как уйти из большого фастфуд-бизнеса, я провел в «Крошке Картошке» девять лет в должности операционного директора, под моим управлением было 83 кафе в Москве. Уволившись одним днем, я оказался во Вьетнаме, где друзья предложили взять под управление пляж со всей инфраструктурой, я выстроил все за год и вернулся в Россию.

И в 2017 году мы с Сердаром решили открыть «Дедушку Хо» на наши свободные сбережения — чуть больше миллиона. Тогда в Москве появился фо-бо, и мы поняли, что это новые суши и пицца. Тем более что уже открылся центр «Ханой» на съезде с МКАД, где мы даже первое время покупали продукты, потому что не все можно было приобрести в Питере.

Сердар: В Москве уже были другие вьетнамские сетевки, и мы решили начинать с Питера. Наша первая точка была на Лермонтовском проспекте. Все деньги были настолько вложены в бизнес, что Виктор первое время жил там на кухне на диване.

Виктор: Тогда Сердар убедил меня, что в меню надо добавить шаверму. Я долго противился — у нас же вьетнамское кафе. Но когда точка заработала и на два десятка шаверм приходился один фо-бо, я признал, что он был прав.

Сердар: Потом мы открыли еще две точки в Петербурге — и постепенно начали расширяться. Сейчас у нас от Комсомольска-на-Амуре до Калининграда 15 своих кафе и 38 франшиз, где мы целиком контролируем качество и то, чтобы «Дед Хо» был собой. Десять заведений в стадии постройки. А в своих первых «Дедах» мы начинаем ребрендинг, поэтому еще можно успеть в наши питерские точки, чтобы посмотреть, как все начиналось.

Виктор: В Москве нас пока нет, потому что, начав этот бизнес, мы ударили по рукам с московскими коллегами, у которых уже была действующая вьетнамская сеть, что несколько лет не будем заходить на их территорию.

Сейчас купившие франшизу готовятся покорять Москву — мы точно понимаем, что надо заходить через спальные районы, но стрит-ритейл там не особо развит.

Фото: предоставлено пресс-службой

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru