В 9 утра 18 октября 2002 года «хозяин Колымы» Валентин Иванович Цветков, как обычно, подъехал на своем «Мерседесе» к зданию представительства Магаданской области на Новом Арбате.

К тому моменту знаменитый магаданский Бульдозер, как прозвали его коллеги, жил в Москве почти две недели. Каждое утро в одно и то же время он появлялся в своем кабинете. В тот день Валентина Ивановича сопровождали шофер и заместитель Петр Шапка. Последний и стал главным свидетелем обвинения.

«Валентин Иванович первым вышел из машины, — рассказывал потом Шапка. — Я немного задержался, давал указания водителю, и вскоре отправился за шефом. Когда до входа оставалось несколько метров, из-за рекламной тумбы, стоявшей чуть в стороне, появился человек в темной вязаной шапке. Он выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил губернатору прямо в затылок. Потом обернулся ко мне и выстрелил снова. Пуля, мне показалось, прошла в сантиметре от моей щеки».

Убийца вел себя вполне хладнокровно. Он внимательно посмотрел на Цветкова, еще бившегося в судорогах, не торопясь сел в ожидавший его белый ВАЗ и исчез. Как потом установило следствие, убийцы бросили машину в километре от места преступления, в Кривоарбатском переулке. В ней остались одежда преступника, матерчатые перчатки и пистолет Макарова с глушителем. Потом убийцы пересели в другую «Ладу», которую тоже вскоре бросили, и, видимо, дальше пошли пешком. На место вызвали собак, но след они не взяли — обычный в октябре дождь на сей раз пошел совсем не вовремя.

Следствие по делу об убийстве Валентина Цветкова велось стремительно и с невиданным тщанием. Во-первых, потому что как раз в то утро на Петровке, 38, проходило отчетное собрание руководителей МВД ЦФО, и все его участники немедленно подключились к расследованию. Во-вторых, потому что вечером того же дня президент Владимир Путин собрал в Кремле срочное совещание руководителей МВД и лично квалифицировал убийство Цветкова как «посягательство на государственное устройство». В-третьих, потому что тогдашний генпрокурор Владимир Устинов на том же заседании в Кремле заявил, что в России впервые совершено нападение на госслужащего столь высокого ранга. «Это говорит о дерзости преступников, — сказал он. — И это преступление должно быть раскрыто». В результате уголовное дело было возбуждено уже через час после убийства, и тут же был объявлен план «Перехват». По горячим следам поймать никого не удалось, но первые выводы следствие сделало уже вечером.

«Заказ на него [Валентина Цветкова], безусловно, пришел из Магадана, — говорил тогда один из высокопоставленных сотрудников Главного управления угрозыска МВД, — а вот исполнили его, судя по почерку, москвичи. Магаданцы скорее использовали бы взрывчатку, чем пистолет».

Следы заказного убийства явно вели на Колыму, где Цветков был первым и единственным на тот момент всенародно избранным губернатором. Цветков — человек крайне жесткий, абсолютно независимый и яростно радевший о благе региона. Для утопавшей в криминалитете Колымы как раз такой и был нужен. Немудрено, что Цветкова, который любил повторять слова «Колыма — место достойной жизни, а не выживания», магаданцы обожали. Еще одно его знаменитое высказывание — «Уступать криминалу я не намерен — за мной народ Колымы» — скорее всего, и стоило Цветкову жизни.

Колыма не только столица лагерей, но и сокровищница России. Именно там находятся самые крупные золотоносные месторождения, там же добываются нефть и биоресурсы. Все три эти отрасли — золоторудная, нефтяная и рыбная — в 1990-х оказались в эпицентре криминальных разборок.

Во-первых, золото. Оно было опасной темой даже в советские годы. Цветков жестко навел порядок в отрасли и резко поднял добычу — с 23,3 тонны в 1996-м до 30,4 тонны в 2001-м. С его помощью открылось три новых рудника и невероятно производительный Колымский аффинажный завод, чьи слитки отличались высочайшим качеством и приобретались Банком России. Старые горно-обогатительные комбинаты (ГОКи) Сусуманский и Берелехский, а также около 20 крупных артелей, до прихода Цветкова контролировавших почти всю россыпную золотодобычу, яростно сопротивлялись жесткому контролю Цветкова-Бульдозера. Валентин Иванович, сам в прошлом старатель, искренне уважал адский труд золотодобытчиков и не боялся отстаивать их интересы в самых высоких кабинетах. Его решения, необходимые для развития добычи, часто могли противоречить неповоротливому законодательству. С его подачи, например, было создано госпредприятие «Фонддрагмет», скупавшее через специальные кассы золото у старателей за продовольствие и топливо. При этом происхождение драгметаллов не выяснялось. Прокуратура сочла эту инициативу незаконной и кассы прикрыла. Цветков проходил свидетелем по делу, но упрямо заявлял, что правоохранители, изъяв золото, «обрекли старательские артели на голодное существование, а предприятия — на развал». При этом Цветков не терпел даже малейшего жульничества и легко мог отозвать лицензию у любого, кто казался ему нерадивым.

Той роковой осенью Цветков вместе с «начальником Чукотки» Абрамовичем и губернаторами Карякского автономного округа и Хабаровского края предложил заменить столичные аукционы по продаже биоресурсов на региональные конкурсы. Аукционы, считал Цветков, наносят «колоссальный ущерб рыбной промышленности регионов», ущемляя интересы мелких и средних рыболовецких артелей. Понятно, что многие из незаконных выгодоприобретателей желали Цветкову гибели.

Расследование дела Цветкова длилось больше десяти лет. Удалось выяснить, что к подготовке убийства были привлечены десять человек. Каждому было обещано по 100 тыс. долларов. Однако двое были вскоре найдены убитыми, двое пропали без вести, а шестеро в разные годы предстали перед судом, получив серьезные сроки. Ни заказчика преступления, ни киллера, впрочем, установить так и не удалось.

Фото: ТАСС