«Вы — народное достояние!» — писали ему поклонники, а он иронически отвечал: «Так и хочется в ответ спеть “Боже, царя храни!”».

Он родился в Москве в семье простых крестьян, только что перебравшихся в столицу из-под Одессы. У матери и отца было три класса на двоих, как потом говорил актер. Но детей ждала другая судьба. Московское детство Ланового было коротким. В 7 лет Василий с двумя сестрами, как обычно, отправился на лето к бабушке и дедушке в родное приморское село. В 5 утра 22 июня 1941 года все трое сошли на станции Абамеликово под Одессой. А в полдень того же дня по радио объявили о начале войны.

Четыре года Василий Лановой прожил в новоявленном губернаторстве Транснистрия под румынской оккупацией. Память об этом времени осталась надолго. Как-то румыны решили пошутить и дали очередь из автомата над головами местных детей. Эта шутка стоила Лановому тяжелого заикания. Учиться он начал на румынском языке, на который перевели все школы Транснистрии. Писать по-русски стал только в Москве. «Я — ребенок войны, а они взрослели быстрее», — потом говорил артист.

Но и послевоенная Москва, не очень сытая и не очень законопослушная, Лановому ничего не сулила, если бы не случайно увиденная афиша ДК ЗИЛа. Там давали «Тома Сойера». «И погиб казак!» — рассказывал Лановой. К 13 годам он уже читал со сцены отрывки из «Войны и мира». Правда, идти в актеры не собирался. К концу 7-го класса загорелся быть летчиком и даже подал документы в летное училище. От ошибки спас руководитель театральной студии: уговорил приемную комиссию завалить талантливого актера, что и было сделано.

Золотая медаль дала возможность после школы подать документы и в Щукинское училище, и на журфак МГУ. Быстрее приняли на журфак, и увлекающийся Лановой пару месяцев осваивал азы журналистики. Но судьба снова не дала уйти от призвания. Его пригласили сниматься в фильме «Аттестат зрелости», и тут казак погиб окончательно. После съемок он оказался в Щуке. На третьем курсе Алов и Наумов предложили ему сыграть «коммунистического Христа» Павку Корчагина. Пришлось летать на съемки, что тогда не приветствовалось. Директор Щуки Борис Захава горестно заявил: «Я не могу его не отчислить. Но я не могу его отчислить. Делайте что хотите!» В итоге Ланового оставили третьекурсником на второй год и перевели на курс Цецилии Мансуровой, которая тут же сказала: «У вас редкое амплуа, молодой человек. Будем вас холить. Может быть, получится. А может, и нет». У Ланового получилось.

«Редкое амплуа» Василия Семеновича состояло в умении безупречно играть благородных героев и первых любовников советского кино. Капитан Грей («Алые паруса»), граф Вронский («Анна Каренина»), Иван Варавва («Офицеры») — все эти образы давались крестьянскому сыну Лановому с удивительной естественностью. Он сам был человеком редкого внутреннего благородства. «Выйдите вон!» — неизменно отвечал актер, когда журналисты спрашивали о его донжуанском списке. На этом интервью заканчивалось. Подлецы давались ему труднее.

Взяться за роль эсэсовца Карла Вольфа в «Семнадцати мгновениях весны» Лановой отказывался категорически. Ребенок войны, он не мог представить себя в форме СС. Режиссер Лиознова с трудом уговорила его играть не врага и фашиста, а «противника — мощного и умного».

Верность раз и навсегда избранным принципам, театру и женщине — это действительно редкие качества для актера, чья профессия требует эмоциональной гибкости. 60 лет в театре имени Вахтангова, 50 лет в счастливом браке с Ириной Купченко и убежденная вера в коммунистические идеалы — таким был Василий Лановой, чья смерть 28 января 2021 года была одной из самых тяжелых потерь эпохи коронавируса. Будучи членом партии с 1968 года, он остался коммунистом на всю жизнь. «В самом начале перестройки…  я очень скоро понял, куда клонят новоиспеченные демократы, решившие поделить огромную страну на отдельные “княжества”», — писал он в книге воспоминаний «Летят за днями дни… » (2017). Украинец по национальности, в 2014 году Лановой открыто поддержал аннексию Крыма. «Я ненавижу любой национализм, как российский, так и украинский, — писал актер. — Поэтому когда почувствовал на съемках фильма “Богдан Хмельницкий” в Киеве, что могу стать проводником украинского национализма, немедленно отказался. Как я мог после этого фильма, где русские выглядят варварами, завоевателями, людям в глаза смотреть? Ведь с художника многое спросится. И об этом нам, артистам, забывать нельзя. Как, впрочем, политикам тоже. С них тоже спросится».

Фото: В. Уваров/РИА Новости