На премьеру «Турандот» в Театре на Бронной гости собирались в обстановке такой же мрачно-торжественной, что была потом на сцене, переговариваясь почти шепотом. Лиза Аминова с Ксенией Китаевой, Игорь Гаранин с Наташей Максимовой, занявшие отдельную ложу Ксения Собчак и Константин Богомолов — друг с другом.
Актер Евгений Миронов, бизнесмен Борис Белоцерковский, телеведущая Аврора и стилист Карина Нигай, чета Ярмольников, чета Укупников — обещали футуристическую версию спектакля «Турандот» по всем известной трагикомической сказке Карло Гоцци. Сюжет был понятен, публика — готова к подробностям, но, судя по всеобщему настроению, ждала больше драмы, чем шуток. И эти ожидания режиссер спектакля Андрей Прикотенко не обманул.
Актеры на сцене держали паузы настолько мхатовские, что возникало ощущение — если выбежать в туалет, то, вернувшись, застанешь на сцене все то же драматичное молчание.
От этого медитативного ритма часть публики отчаянно клевала носом — и это несмотря на то, что стулья там почти пыточные, заснуть можно только под наркозом. Все ерзали, пыхтели, несколько человек сбежало. Хотя местами картинка завораживала настолько, что сбежавших было жалко.
Действие происходит в будущем, миром, естественно, правит Китай, но, судя по всему, не больно-то им от этого радостно — императорская семья живет в бункере под мрачный звук падающих капель воды.
Если бы постановку разбить на инсталляции и вместе с этими нарядами Турандот и кадрами на экранах показать где-нибудь в ММОМА, вся фэшн-публика забилась бы в экстазе и побросала в воздух чепчики от Borsalino (судя по лицу Полины Подплетенной, она готова была начинать прямо сейчас). Но Карло Гоцци придумал, что в его фьябе должны быть персонажи-маски в стиле уличного театра, такой стендап XVIII века — тут, по задумке автора, в свое время блестяще подхваченной театром Вахтангова, надо внести какой-то злободневный юмор. Времена сейчас сложные, темы надо брать нейтральные, но одновременно и не такие сиюминутные, как танцы Иды Галич или обложки, где так и не появились Катя Климова и Ксения Собчак (уж глянца-то осталось два калеки, а битва все продолжается, что там за незакрытые гештальты у всех?).
Но поскольку в театре Константина Богомолова уже есть традиция насмешек над модной московской публикой, ставящих под сомнение ее интеллектуальный уровень, то решили ее и придерживаться — большинство прозвучавших со сцены шуток редко превышало планку средненького Comedy Club. На фоне впечатляющей игры исполнительницы роли Турандот Василисы Перелыгиной (вы видели ее в «Дылде») и принца Калафа — сексуально-романтичного Никиты Худякова это выглядело обескураживающе.
В кратком изложении запоминающиеся моменты — правитель говорит о преемнике словами «я ухожу», в титрах к тексту мелькает прогноз погоды, и единственная разумная мысль гласит: «Зачем нам нужны Патрики и смузи, если нет главного — подвига ради любви?». Эта мысль полностью определяет спектакль — зачем такая красивая игра двух главных героев, зачем такая кинематографичность, зачем вообще поднимать старую историю и делать свою версию знаменитой вахтанговской постановки, если в ней нет главного — божественной искры, которая даст работу душе? Но это сейчас — совсем недоступная роскошь.