Шура «Би-2» и Лева «Би-2» дадут 20 июня в «Лужниках» самый большой концерт в истории группы. Перед выступлением музыканты рассказали Ярославу Забалуеву, почему сейчас так тяжело сочинять, о концертной премьере песни «Нам не нужен герой» и важности сохранять свое море внутри, особенно в нынешнее беспокойное время.

Я в последние годы вдруг понял, что после взрыва хип-хопа, который грозился похоронить рок, вдруг стали возвращаться герои нулевых — вы, «Сплин», «Мумий Тролль», Найк Борзов. При этом вы, к примеру, стали собирать очень большие площадки. Это было неожиданностью? Вы понимаете, почему это случилось именно сейчас?

Шура: Ну, справедливости ради, начали мы как раз со стадионов — вспомним концерты в честь «Брата-2». В нулевых был некоторый спад, мы экспериментировали, вводили танцевальность. А потом, со второй половины нулевых, пошел уже подъем.

Лева: Да мы еще в 1986 году знали, что будем играть рок-н-ролл и это будет нашей профессией. Потом мы меняли страны, думали, где удобнее стартануть. Израиль не подошел, ограниченный рынок, петь на иврите не очень хотелось. В Австралии мы научились работать в студии, получили практику выступлений в клубах — на русском перед англоязычной публикой. Один такой концерт был как 50 репетиций…  А какой был вопрос? (Смеется.)

О пути к всесоюзной славе.

Лева: Просто для того, чтобы делать такие шоу, надо было набраться опыта, собрать команду.

Шура: Начиная с тура в поддержку «Горизонта событий» у нас своя команда — художник, дизайнер, режиссер. Мы садимся, придумываем все с нуля. Проблема российских шоу в чем? В том, что у нас любят воровать у западных артистов, сделать что-то похожее на Nine Inch Nails или Леди Гагу. У нас, может быть, все не так масштабно, зато все, что вы видите, придумали мы сами.

Лева: Нужно было время, чтобы дойти до этого.

Это ваш первый стадионный концерт, верно?

Шура: Да, совершенно верно. Должен был быть еще Минск, но…  решили перенести.

То есть «Лужники» — это ваш самый большой концерт?

Шура: В Москве — да. До этого самый большой был в «Олимпийском», когда мы собрали 30 тысяч человек.

Лева: Вообще по количеству народа были побольше площадки. В Бобруйске мы делали фестиваль, там было 120 тысяч, но вход был бесплатный.

Шура: Но по билетам — да, самый большой. Хотя из-за пандемических ограничений мы продаем только половину стадиона.

Лева: На весь не замахиваемся.

Шура: И мы его не озвучим весь: самый верх мы не продаем, потому что там самый ужасный звук. Техник Дейв, который работал с Metallica, сразу сказал, что верхние трибуны озвучить невозможно.

То есть вы обвешиваете все самостоятельно?

Шура: Да. У нас две сцены. Основная и би-стейдж — маленькая. Там разный звук, разные комплекты аппарата. Плюс отдельный комплект, который воспроизводит саунд-эффекты между песнями.

Чего ждать от сценографии?

Лева: Ну от балета Todes мы решили отказаться, так что всю хореографическую нагрузку я беру на себя. (Смеется.)

Шура: Это шоу мы катаем почти полтора года. Будет все то же самое, только масштаб в три-четыре раза больше. Мы возим за собой четыре трака с оборудованием, на площадке берем только электричество.

Лева: Лет десять назад мы столкнулись с тем, что большие стадионные концерты обычно делают только в двух городах — Москве и Питере.

Шура: Ну, может быть, еще в Нижнем Новгороде.

Лева: А по всем просторам России группы ездят в облегченном формате. Мы же решили сделать шоу, которое во всех городах будет одинаковым. Концерты во Владивостоке, Уфе и Казани ничем не отличаются — по звуку, качеству.

Шура: Так что будет больше звука, света, больше песен. В Москве будет концертная премьера песни «Нам не нужен герой».

Лева: Мы сейчас как раз снимаем клип, он будет доступен в преддверии концерта.

На сцену «Лужников» страшно выходить? Даже несмотря на то что ваш прошлый концерт был на «ВТБ Арене».

Лева: Нет. Все волнение связано с тем, чтобы не было технических накладок. Ну и, разумеется, нервозность прямо перед выходом на сцену никто не отменял — она есть перед каждым концертом. Когда она пропадет, наверное, надо будет искать себе другое занятие.

Еще будут стадионы после Москвы?

Шура: Будет в Самаре — с этим шоу. А в следующем году будет большой стадионный тур с другой программой.

С новым альбомом?

Шура: Не скажу пока, это секрет.

Лева: Альбом мы будем выпускать в 2022 году. Решили немножко погодить, поскольку песни мы сейчас пишем как дневник. События вокруг разворачиваются очень стремительно, несмотря на кажущийся застой. Нужно время, чтобы успеть переварить происходящее и не впасть в сиюминутность.

И на какой вы сейчас стадии?

Лева: Уже есть название, большая часть песен записана. Процесс идет достаточно активно. Мы много внимания уделяем звуку, так что сама запись — это быстро. Основная работа начинается на сведении — там основной поиск. Мы стараемся идти в ногу с современными тенденциями.

И что вас сейчас занимает из происходящего в музыке?

Лева: Ну мы просто стараемся быть в курсе…  Есть уже сформировавшийся стиль «Би-2», его просто надо время от времени чем-то обогащать.

Шура: То есть это не хип-хоп, не K-pop. (Улыбается.) Мы всю жизнь крутимся в русле между инди-музыкой и электроникой, стараемся совмещать. В этом альбоме во всех песнях будет прямая бочка, как и в прошлом. Тем самым мы придаем нашим песням танцевальность. Но все треки среднетемповые.

То есть медленное диско?

Шура: (Кивает.)

Вы сказали, что песни сейчас пишутся как дневник. Раньше было иначе?

Лева: Мы в какой-то момент оглянулись назад и поняли, что записали очень много проходных песен, хотя и среди них попадаются жемчужины. Сейчас, если у нас что-то не получается, мы откладываем работу, набираемся сил и только тогда продолжаем. Больше внимания стали уделять текстам, да и всему остальному.

И все же что вы имеете в виду под дневниковостью? Это что-то новое для вас?

Лева: Не могу сказать, что на нас как-то влияют внешние факторы, это скорее изменение алгоритмов внутренней работы. Во время пандемии было время остановиться, отдышаться. Но не могу сказать, что пандемия изменила мои взгляды.

Но было еще много событий и помимо пандемии.

Лева: Да, было много всего, о чем говорить нельзя. (Улыбается.) Социальная тема, конечно, вклинивается. Раньше мы на этой теме были завязаны меньше, да и сейчас подобная острота не является самоцелью…  Вообще для творчества сейчас не самое лучшее время.

Шура: Но, с другой стороны, именно в такие переходные периоды рождается что-то интересное, как показывает время.

Лева: Показательна в этом смысле наша песня «Революция». Ее смысл меняется каждые два месяца.

Шура: Поэтому мы приняли коллегиальное решение со следующего года перестать ее исполнять.

Лева: Она была написана почти 20 лет назад как антиреволюционный манифест — хватит, мол. А теперь я даже не знаю…  Взгляды другие у меня. (Смеется.)

Говоря о том, что для творчества не лучшее время, вы имеете в виду, что повестка заставляет реагировать?

Лева: Да, тут главное — не впасть в сиюминутность.

Шура: Чтобы не было сегодня в газете, завтра в куплете.

Лева: Творчество — это ведь свобода. А когда начинаешь себя контролировать, оказываешься вынужден пользоваться этим проклятым эзоповым языком.

Шура: Зато какой вызов стоит перед тобой и Янчиком (Ян Николенко — флейтист, клавишник и соавтор текстов «Би-2». — «Москвич Mag»).

Лева: Ну да…

Приходится себя ограничивать, потому что иначе в «Лужники» не пустят?

Лева: Да нет, не в этом дело. Просто мы же пишем песни для людей. Сейчас практически нет никакой объединяющей идеи, все очень разобщены. Люди готовы ругаться даже из-за одежды, которую ты носишь, что уж говорить о каких-то более сложных вещах. Манижу вон бедную затравили — это вообще кошмар. Хочется дать людям что-то объединяющее, то, что им понравится. И необходимо при этом сохранить уровень моря внутри. Происходит масса событий, способных моментально перевернуть твое мировоззрение. Если у тебя нет морально-нравственного стержня — этого самого «уровня моря» — то тебя начинает болтать по прибрежной гальке. В общем, я конъюнктурщик, но в меру. (Улыбается.)

Насколько для артиста в России — или в Израиле и Белоруссии, к которым вы имеете отношение, — сегодня важно иметь позицию по поводу социально-политической ситуации?

Лева: Да не только для артиста, для нас всех. Нужно определиться с тем, что такое добро и зло, правильно и неправильно. Понятно, что есть оттенки, но объяснять нарушение законов тем, что они должны работать только для конкретных людей, — это кошмар. Мы отправляемся в эпоху хаоса…  Это все, конечно, влияет. Плюс мы сильно завязаны на экономическое состояние в стране. Билеты стоят денег, беднеющая публика, которая перестанет ходить на концерты, — это будет большой урон для нас.

Шура: Но я считаю, что каждый заплаченный зрителем рубль мы отрабатываем. Мы не экономим на звуке, клипах, шоу.

У вас есть чувство ответственности перед аудиторией? Особенно с учетом выхода на стадионный уровень.

Лева: Перед собой скорее. Самые жесткие критики — это мы сами. Мы абсолютные психопаты в том смысле, что пока не доведем песню до идеала, не отпускаем работу. При этом мы не пишем манифесты, никуда не зовем, в том числе за собой. То, чем мы занимаемся, — это диалоги с публикой, разговоры. В течение первой песни я обычно сканирую зал — не имеет значения, какой он величины. И определяю стратегию поведения.

Шура: Наша задача, чтобы люди пришли на концерт и через три часа ушли счастливыми. Все.

Лева: Между песнями мы ничего не говорим. Наши шоу имеют форму музыкального спектакля. Песни идут в определенной последовательности — начало, лирическое отступление, кульминация. Вообще через 20 лет профессиональной деятельности вопросы о построении шоу кажутся смешными. Это как у водителя спрашивать, как он ездит: садится и едет.

Шура: В общем, песни говорят сами за себя. Этого вполне достаточно.

Концерт «Би-2» на БСА «Лужники» пройдет 20 июня.

Фото: предоставлено пресс-службой