Полвека назад в Стокгольме состоялся первый в истории чемпионат мира по шахматам среди компьютерных программ. Победу на нем одержала советская разработка «Каисса». Спустя 50 лет, в октябре 2024-го, в Испании прошла научная конференция по искусственному интеллекту. В ней принимал участие доктор технических наук, директор по науке Smart Engines, член-корреспондент РАН Владимир Арлазаров. Он известен как ученый в области системного программирования, теории игр, систем управления базами данных и информационных технологий.

Искусственным интеллектом профессор Арлазаров начал заниматься еще в СССР — его детище в 1974-м и одержало победу на шахматном соревновании в Швеции. Вернувшись из испанского Сантьяго-де-Компостела, Владимир Львович рассказал «Москвич Mag», как обстоят дела сегодня с международным научным сотрудничеством, и о том,  что мешает развивать высокие технологии в современной России.

Когда вы начали разрабатывать технологии искусственного интеллекта?

Для меня эта история началась в 1961 году, когда я и несколько выпускников МГУ, в том числе Анатолий Усков, Александр Битман и Александр Животовский, пришли работать в математическую лабораторию Института теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ). Там в рамках семинара, организованного известным математиком Александром Кронродом, мы занимались «эвристическим программированием» — тем, что ныне называют искусственным интеллектом. Мы работали в нескольких направлениях, одним из которых были программы, умеющие играть в игры: крестики-нолики, преферанс и, в частности, шахматы.

Как к вашим исследованиям относились в СССР и как технологии искусственного интеллекта развивались в советские годы?

Начальство не поощряло наши эксперименты, но и не мешало им. В те годы основные силы были брошены на ядерные и космические программы. В обучении машин решать невычислительные задачи хоть и виделся большой потенциал, но не было понимания, когда это начнет приносить практическую пользу.

Советский Союз опережал или отставал от других стран, которые развивали высокие технологии?

Сложно сказать определенно. Если говорить о шахматах, то впервые сравнить нашу программу с иностранной удалось в середине 1960-х. Тогда в Москву приехал Джон Маккарти (американский ученый-информатик, автор термина «искусственный интеллект», основоположник функционального программирования. — «Москвич Mag»), с которым мы договорились провести матч в 1967-м. Матч состоял из четырех партий с одинаковым регламентом: один ход в неделю. Две партии закончились вничью, а в остальных выиграла программа ИТЭФ. Итоговый счет составил 3:1.

Потом были игры в Стокгольме, после которых о советских шахматных программах заговорили во всем мире. Но уже на следующих чемпионатах мира «Каисса» не занимала первые места, а после 1980 года мы перестали заниматься компьютерными программами. Отставание советской вычислительной техники от западной не позволяло играть на равных с иностранными программами, и нам пришлось переключиться на другие задачи.

Как, по вашим оценкам, обстоят дела с разработками в области программирования и искусственного интеллекта в современной России? Мы отстаем или опережаем страны Запада и Восточной Азии?

Россия уверенно развивает сферу искусственного интеллекта, и я не сказал бы, что в этой области она находится среди отстающих. Например, недавно ученые нашей компании Smart Engines представили 4,6-битные нейросети. Они работают на 40% быстрее популярной 8-битной модели и при этом не уступают ей по качеству. Такой технологии нет нигде в мире, она уже используется в системах распознавания компании и потенциально может быть интегрирована в камеры наблюдения, бортовые компьютеры беспилотников и многое другое.

Что нам мешает развивать эту сферу и совершать научные прорывы?

В отечественной науке хватает прорывов. Важно просто говорить о них максимально широко, чтобы не возникало ложного чувства, будто у нас никаких инноваций не происходит.

В связи со сближением нынешней России с Китаем есть ли перспектива сотрудничества двух стран в области науки? Нужно ли Китаю такое взаимодействие или же Пекин хочет быть самостоятельным игроком в области искусственного интеллекта?

Научный обмен между Россией и КНР налажен уже как несколько лет и наши ученые регулярно становятся участниками китайских выставок и конференций, где представляют последние отечественные разработки. В этом смысле сотрудничество между странами только укрепляется.

Какие разработки в области искусственного интеллекта Россия может предложить миру? Готовы ли другие страны работать с нами или зарубежным компаниям проще «перекупать» ученых?

Россия может предложить миру множество разработок в области искусственного интеллекта. В частности, системы распознавания документов, которые используются большинством ведущих банков страны. Или биполярные морфологические сети, ускоряющие работу нейросетей.

Ничто так не вредит развитию искусственного интеллекта, как вера в то, что он когда-нибудь полностью заменит человека.

Зарубежные компании готовы пользоваться российскими технологиями. На недавней крупнейшей международной выставке технологий Gitex Global, прошедшей в Дубае, несколько десятков российских компаний представляли свои решения и среди иностранной аудитории к ним наблюдался большой интерес.

Что происходит с утечкой мозгов из России, насколько она катастрофическая? Чем она грозит российской науке сейчас? Как ее можно остановить и возможно ли это в нынешних условиях?

В 1990-е годы многие специалисты уезжали или уходили из науки, однако спустя время их место занимали новые таланты. Так же и сегодня. У нас рождались, рождаются и, уверен, будут рождаться ученые, а потому не надо бояться, что в российской науке не останется тех, кто будет двигать ее вперед. Важно только, чтобы сохранялось хорошее образование и были те, кто будет готовить специалистов. Если эти два условия будут соблюдены, никакая утечка мозгов нам не страшна.

Недавно вы приняли участие в научной конференции в Испании. Как на Западе относятся к российским ученым и отечественным разработкам? Удается ли ученым разных стран сотрудничать в условиях закрытых границ?

Прошедшая в Испании конференция — наглядный пример того, что, несмотря на закрытие границ и прочие препоны, научный обмен между странами продолжается. А то, что про «Каиссу» продолжают говорить даже спустя полвека, а ее статус первой чемпионки мира никем не оспаривается, подтверждает: достижения советской и российской науки все еще признаны и память о них чтится во всем мире.

Как вы оцениваете перспективы технологий искусственного интеллекта? В каких сферах он сегодня наиболее востребован?

Сейчас многие компании и разработчики занимаются большими языковыми моделями, в эту сферу инвестируются астрономические суммы. Но я не уверен, что вложенные усилия по итогу окупятся. Безусловно, ChatGPT — это прорыв. В том смысле, что с ним можно общаться, и если человек заранее ничем не подготовлен, то он и не поймет, что переписывался с компьютером. Однако когда заходит речь об экономической пользе, то единственное, что могут предложить популярные чат-боты — генерацию однотипных текстов.

За всеми этими разговорами про языковые модели как-то забывается, что когда вы оплачиваете покупки по QR-коду, заполняете заявление на открытие счета в мобильном приложении, проходите паспортный контроль или приобретаете билеты в авиа- и железнодорожных кассах, во всех этих операциях используется искусственный интеллект. И в сфере автоматизации повседневных задач искусственный интеллект сейчас наиболее востребован.

Сможет ли искусственный интеллект заменить человека полностью? Если да, то как это изменит человечество в ближайшие десятилетия?

Ничто так не вредит развитию искусственного интеллекта, как вера в то, что он когда-нибудь полностью заменит человека. Такое заблуждение приводит, с одной стороны, к необоснованным опасениям, мешающим внедрению искусственного интеллекта в нашу повседневную жизнь, с другой — завышенным ожиданиям, которые могут перерасти в разочарование во всех технологиях.

Необходимо всегда помнить, что искусственный интеллект — это всего лишь инструмент. С помощью него можно решать конкретные задачи, и некоторые вещи он действительно делает лучше людей, но далеко не большинство. Потому все разговоры про замену человека искусственным интеллектом следует считать не больше чем пустой болтовней.

Фото: из личного архива Владимира Арлазарова