Основатель компаний RIFFagency и SpaceRiff и сам устроитель концертов Дмитрий «Космич» Сараев оказался в пятницу на выступлении группы «Пикник» в «Крокус Сити Холле», где был ранен в ходе теракта. Наш разговор о том, что происходило тем вечером, мы начали до операции Дмитрия — ему доставали пулю из спины, — а продолжили уже через 30 минут после.

— Я сам организатор концертов, и вся концертная деятельность — моя стихия, одно из любимых дел. Музыку я больше люблю зарубежную, но сейчас особо не приходится выбирать, поэтому я решил побывать на большом шоу «Пикника» с симфоническим оркестром, необычными музыкальными инструментами и крутым видеопродакшном. Да и вспомнил, что, к сожалению, ни разу не видел «Пикник» живьем.

Думал посетить шоу с подругой — не срослось, да и друг прямо в пятницу отказался, а больше я никого не нашел. Это важно: если бы со мной был кто-то еще, то, возможно, все бы развивалось по-другому и пришлось бы нести ответственность не только за себя, но и за приглашенного.

Я приехал в «Крокус» на метро: вышел на станции «Мякинино». Так как я приехал не прямо впритык, а минут за пятнадцать, то прошел не через центральный вход со стороны большой наземной парковки у МКАД, а через дальний и спрятанный. Сделал несколько видео для репортажа в соцсетях.

Шоу было аншлаговое. Кассы не работали. Спекулянты предлагали билеты, но, как это ни странно, их услуги не пользовались спросом. Как журналист я даже поинтересовался у них, почему не продаются билеты на аншлаговый концерт при закрытых кассах: «Видимо, все, кто хотел купить, уже купили, а больше и не надо». Думаю, здесь еще сыграл возрастной фактор: все люди были достаточно зрелые, с нормальным достатком, средний класс в возрасте от 30 до 60 лет. Конечно, некоторые были и с детьми. Но основной костяк аудитории — супружеские пары и компании друзей. Я пообщался со спекулянтами и публикой и вышел через центральный вход на улицу подышать воздухом.

Возвращался сквозь рамки, через которые, как я понял, и вошли террористы спустя несколько минут после меня; отправился к более серьезному, билетному контролю. Так как был аншлаг, народ заходил медленно. На часах было без пяти восемь. Пара сотен человек толпились, чтобы показать билеты — я стоял в одной из верениц очередей. На удачу, наверное, в самой левой, которая была ближе к стене. Я потом посмотрел в вотсапе, что отправил подруге видео из очереди в 19.57. Буквально сразу же после этого начались так называемые хлопки — звуки выстрелов. Сначала народ стал с недоумением разворачиваться. Террористы были позади нас в районе входа с первым кордоном рамок-детекторов (когда я заходил, они работали, но на их сигналы никто не обращал внимания, но я не утверждаю, что охранники так вели себя все время). Хоть это и было в нескольких десятках метров от меня — ближе к людям, которые стояли в хвосте очереди, — я все равно увидел в воздухе следы выстрелов, не сгоревшего до конца пороха. И тут все быстро поняли, что дело серьезное — видимо, кто-то из стоявших в очереди уже был расстрелян. Из медиа я узнал, что террористы начали стрелять еще на самом входе на улице — по стеклам, по людям. Даже если бы там и был кто-то из охраны, вряд ли бы они что-то сделали — тоже были бы сразу же застрелены.

Народ стал пригибаться и ломиться в сторону основных рамок на билетном контроле, которые выходят к вестибюлю концертного зала. Но так как я стоял в крайней левой очереди на билетный контроль, то у меня был другой путь: слева, где перпендикулярно соединялась стена с надписью «Крокус Сити Холл» и внешнее остекление, был небольшой проем два на два метра, закрытый двойным остеклением. Мы с несколькими десятками людей скрылись туда от стрелявших — это нас немного спасло.

Ребята, находившиеся ближе меня к стеклу, начали бить его. Как только разбили первое стекло, началась паника: люди набились в наш проемчик, ходили друг по другу: кто-то упал, кого-то убили — росла гора из людских тел.

Ужасное видео, опубликованное у Собчак в телеграм-канале — это как раз картина того, что происходило со мной и с другими с иного ракурса: расстрел людей в упор.

В экстремальных ситуациях, несмотря на то что я бываю неуравновешенным и вспыльчивым, все же собираюсь и трезво оцениваю происходящее. Так было и в этот раз. Чтобы выбраться, нужно было пролезть через одно разбитое стекло и пробраться до второго, а из-за нагромождения тел и того, что стекло было разбито не очень — дырка была радиусом метра полтора, — с одной стороны, надо было пригибаться, а с другой — быстрее перемещаться. Но скомканность, паника, все хотят выбраться первыми — в итоге все получалось очень медленно, в том проеме между стеклами тоже стал скапливаться народ. Я принял решение придержать очередь, чтобы и меня не опрокинули, а те, кто уже ползет, выбрались на улицу.

В какой-то момент я почувствовал очень сильный удар в спину — понял, что это не кулак и не кто-то меня задел. Сразу подумал: «Бл***, приплыли — вот оно как, оказывается, бывает». Была надежда выбраться, а тут досада — кажется, что сейчас я потеряю сознание. Но я понимаю, что никаких болевых ощущений нет. Пощупал — кровь не течет. Сознание все же не теряю — надо дальше бороться за выживание.

Как раз в этот момент я притормозил людей, и те, кто уже был в «предбаннике», успели выбраться на улицу из второго стекла. Естественно, сам «предбанник» был усыпан осколками. Хоть на полу и стекла, ползу — немного поранил ладони и колени. Выбрался на улицу — оборачиваюсь на место, откуда я выполз, и понимаю, что больше оттуда никто не выходит. Видимо, кто-то лег: прикинулся мертвым, был ранен или погиб.

Я выбежал на стоянку — там было спокойно, хотя говорили, что и на стоянке кого-то расстреляли. Многие люди даже не были в курсе, что происходит в «Крокусе».

По отправкам в вотсапе я восстановил, что с начала первых выстрелов и до того момента, как я оказался на парковке, прошло не больше четырех минут — такая оперативность действий спасла нам жизнь. Но очень много людей, которые были за нами или рядом с нами, к сожалению, мертвы.

Решил, что мне незачем задерживаться на стоянке — стрельба может начаться и на улице. Вокруг не было ни полиции, ничего. Понятно, что в первые минуты это и невозможно. Я забрался на МКАД, немножко постоял там, сделал несколько звонков родным. И при этом встретил не очень много людей, которым также удалось покинуть пекло, хотя простоял на МКАД около 10 минут. Посмотрел на происходящее сверху — не было ощущения даже по косвенным признакам, что разворачивалась чрезвычайная ситуация. Единственное, с парковки стали уезжать автомобили, хотя пробки еще не было. Когда я пешком выбрался на Волоколамку, то только там увидел первую машину ДПС, направлявшуюся к «Крокусу» — прошло не меньше 15 минут, как я оттуда вылез. Где-то через 5 минут мы встретились с одним парнем, который дал мне воды вымыть руки, изрезанные стеклом. Тогда я увидел еще две-три полицейские машины, которые едут с Волоколамки туда. Их становилось все больше и больше, стали появляться скорые.

Позже из медиа я узнал, что террористы вошли и в сам зрительный зал — расстреливали людей там, в туалетах…  Организаторы концерта и сотрудники «Крокус Сити Холла» помогали зрителям спасаться от пуль через сцену, бэкстейдж, другие служебные помещения. Но из-за пожара, который устроили террористы, и его последствий погибли и пострадали еще немало людей.

Было желание хлопнуть рюмку-другую, сигарету стрельнуть покурить, хотя я стараюсь не курить. Но решил не делать этого — и так на нервах, что себя нагружать буду? Подумал: лучше завтра с утра сброшу агрессию на теннисном корте — так и вышло. Играл я с пулей, находившейся рядом с позвоночником. Она попала в мышечную ткань — благодаря спорту не прошла дальше.

Я приехал домой и сначала нашел на моей любимой красной косухе Marlboro из толстой качественной кожи небольшую дырочку, причем дырочку в районе шва — получается, пуля попала в то место, где максимальная толщина кожи. Потом я нашел дырки на своей толстовке Hard Rock Cafe Amsterdam, которая шла следом за курткой. Все у меня было винтажным — одежда памятная и качественная. Много сакральных эфирных энергоштук в том, что пуля прошила любимую куртку, которую мы покупали с моим лучшим недавно умершим другом; толстовку, которой лет десять-пятнадцать; тишотку с фестиваля Nova Rock в 2005 году в Австрии…  В конце концов я обнаружил дырку на рюкзаке: у меня с собой был даже макбук… Потом обронил наушники, когда пытался ползти по стеклам, но я их быстро поднял. Я прекрасно осознавал в тот момент, что о вещах думать не надо — просто наушники упали вперед, и двигался я вперед.

Разделся — на теле ссадина: ничего у меня не болит, только небольшой синячок. Утром я присмотрелся: на одежде дырки небольшие, а на спине — диаметром сантиметр. Тут я озадачился, но все равно умудрился сходить на корт поиграть часок. Потом вернулся домой и задумался, что надо все зафиксировать. Потому что понимал: что-то внутри явно было, ведь иначе оно должно было вывалиться, а я этого не чувствовал. Сначала я поехал в травмпункт, но оттуда с огнестрелом меня отправили в районное отделение травматологии.

По словам врача Романа Александровича Ананьева из Щелковской городской больницы, который оперировал меня и вынимал пулю, это был рикошет — скорость была в какой-то степени погашена, но пуля все равно вошла в меня, причем, войдя на уровне поясницы и пройдя (причем тупым краем по ходу) внутри по жировым и мышечным тканям вверх над позвоночником 12 сантиметров, остановилась. Прозвучит ужасно, но эта пуля вполне могла пролететь сквозь стоявших за мной людей.

И немного о совсем личном, но, думаю, весьма существенном в этой истории…  Это произошло почти накануне 80-летнего юбилея моей мамы, которая ушла от нас 44 года назад — думаю, без ангела-хранителя от нее не обошлось.

Действительно, позавчерашний день — мой второй день рождения. Когда все это происходило, было ощущение безысходности, что где-то я с этим на страницах газет встречался несколько десятков лет назад. Как будто все повторяется, но по другому адресу.

Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС, Дмитрий «Космич» Сараев