На какие же редкие сокровища можно напороться в московских магазинах! Взять хотя бы кроссовки из крокодиловой кожи. Если бы не ЦУМ и не дворник Абиджон Меркузиевич, я бы никогда не узнала о том, что они есть на белом свете. Но обо всем по порядку.

Дворник всегда бодр и весел — просто излучает благополучие. Поэтому его сильно поношенные, обмотанные скотчем кроссовки я заметила случайно. А у меня как раз застоялась ненадеванная пара: купила в подарок не того размера и забыла обменять. Абиджону Меркузиевичу новые кроссовки пришлись впору, он даже засмеялся, как мне тогда показалось, от удовольствия.

О его старых кедах пару недель спустя мне напомнил люксовый интернет-магазин: вот они, в разделе сейл — потрепанные, обмотанные скотчем и заклеенные пластырем, видавшие виды сникеры, точь-в-точь как те, что Абиджон Меркузиевич унес, улыбаясь, подмышкой. Стоят 530 долларов. И бренд не хухры-мухры — Golden Goose. «Вон из профессии, лось! Давно не в тренде, а все туда же. Даже дворники над тобой смеются. Он и обулся-то в дешевые найки из жалости», — дошло до меня.

И вот что выяснилось. Кроссовки Golden Goose в Москве можно купить в ЦУМе — в сникершопе на пятом этаже. Таких же, как у Абиджона Меркузиевича, правда, нет. Зато есть (в порядке убывания цены): кеды из кожи крокодила Dior (579 500 рублей), в стиле авангард Maison Margiela (353 000 рублей), с отделкой из меха норки Givenchy (199 500 рублей). Кто этот покупатель? Не он ли задумчиво переговаривается с продавцом-консультантом: «Разве у них по одному только платью? — Ах, ваша милость, да на что же им больше? Ведь не два же у них тела у каждой» (Марк Твен).

Но покупателей не было. Был только консультант. Я даже решилась у него спросить, не завезут ли когда-нибудь наших с Абиджоном любимых состаренных золотых гусей. Но лишь противный клекот вырвался из моего горла.

И там же, на пятом этаже, у меня созрел нехитрый бизнес-план: бегом в дворницкую, выставляем крутые кроссовки на Avito за двести, нет, за триста долларов, может, и у его коллег случайно завалялись. Небольшой, но профит.

«Нет, выбросил давно, — заволновался Абиджон. — А зачем тебе?» — «Люди говорят, за хорошие деньги продать можно. Домой пошлешь». «Даже бомжи не взяли», — ответил он и перестал улыбаться.