Все детство я была уверена, что буду художницей, как мама. Вот только со временем я с грустью осознала, что эта профессия меня не привлекает. Перспектива безвылазно находиться в домашней мастерской подростку не слишком-то нравилась. Поэтому я выбрала максимально широкое гуманитарное направление и поступила на культуролога.

Я училась на вечернем отделении и уже на втором курсе, за месяц до своего восемнадцатилетия, устроилась в библиотеку при Третьяковской галерее. К пятому курсу я перевелась в зарубежный отдел и вместо того, чтобы присутствовать на торжественном вручении красного диплома, ехала в свою первую командировку в Баден-Баден, сопровождая работы Шагала. Культуролог и музейщик, с коллегами по всему миру — это по-настоящему роскошный старт для амбициозной девушки. Но очень скромная зарплата, а я всегда была трусихой, которой казалось, что жизнь вот-вот подсунет что-то финансово сокрушающее. И я ушла пробовать себя в коммерческих компаниях. Скажу сразу: мне не понравилось.

Опустим период работы в малых и крупных компаниях, там я была довольно посредственным сотрудником, офис оказался не для меня. В итоге я ушла в никуда, тогда как раз стало модным слово «дауншифтинг», и устроилась администратором интернет-магазина по продаже бисера и камней. Думала проработать там год, а потом найти работу мечты. Но вышивка украшений нашла меня первой!

А то, что я вышиваю именно эту форму…  Это пришло как-то само. Я внезапно поняла, что хочу попробовать сделать кокошник для себя, но так, чтобы непременно носить — значит, очень узенький и скромный. Получилось вовсе не скромно, но вполне носибельно. И я заболела кокошниками. Коллеги слышали мои возгласы: «Кокошник! Коко-о-о-о-шник!» по сотне раз на дню. Поверьте, в 2016-м он был далеко не таким популярным, как сейчас. Я еще несколько лет совмещала работу в магазине и вышивку, пока не почувствовала необходимость заниматься только ею. При знакомстве я говорю: «Вышивальщица кокошников, но не тех, которые вы сейчас себе представили».

Кстати, есть одна мистически-романтическая история о том, почему именно кокошники. Я не знаю, насколько она сыграла роль, быть может, эта часть заинтересует психологов. Мои родители были очень юны и рано развелись. Я росла с мамой в Подмосковье, но каникулы проводила в Петербурге. Моя бабушка, кандидат медицинских наук с аттестацией экскурсовода, водила меня по ослепительному городу, рассказывая о бесконечных дворцах и их владельцах. А дома доставала шляпные коробки с театральными костюмами, которые шили в своем ателье прапрабабушки в дореволюционном Петербурге. Среди них был кокошник. Он был для театральных выступлений: крупные стеклянные стразы, имитация жемчуга — все, чтобы его заметили и с дальнего ряда. Для маленькой меня это было просто невероятно красиво. Сказочно. Легендарно. Если честно, я забыла уже об этом эпизоде детства, вспомнила, только отшив с десяток работ, как раз когда пришла необходимость ответить на вопрос «А почему вдруг именно кокошники?».

У меня хоть и современные (читайте «упрощенные» по сравнению с аутентичными) кокошники, но они тоже достаточно сложны по своему наполнению. В работе я непременно использую натуральные камни, жемчуг, кристаллы «Сваровски» и прочие элементы, которые можно внедрить в вышивку — керамику, металлические формы, окаменелости, монеты. Все это интегрируется в плотную расшивку бисером, который в свою очередь имеет разные размеры и формы. Никакого заранее отрисованного утвержденного дизайна у меня нет. Материалы диктуют дизайн, их сочетание бесконечно вариативно. И каждый кокошник неповторим.

Поскольку тревожная часть меня никуда особенно не делась, я сильно ориентирована на то, чтобы мои работы нашли хозяек. И для этого я выбрала наиболее логичный маршрут — я очень люблю брать индивидуальные заказы. Поэтому на создание работ меня вдохновляют женщины. Я выясняю, какими они себя представляют в кокошнике, то есть насколько экстравагантным или, наоборот, скромным он должен быть, какая форма и высота им больше импонирует, какая цветовая гамма нравится. Я разработала несколько подходов, которые помогут будущей хозяйке кокошника сформулировать желаемый образ. И когда эта часть пройдена, показываю, через какие ключевые материалы можно этого добиться. Заказчица выбирает набор камней и доверяется моему мастерству, я же стараюсь создать работу, максимально соответствующую образу. То есть это тоже своего рода живопись — я рисую портрет моей героини, только не красками.

Многих ценителей традиционного костюма возмущает то, что я называю свои работы современным кокошником. Но я правда считаю, что это логичная эволюционная ступень бытования предмета. Мой кокошник не требует никаких креплений, возни с посадкой на голову. Он мгновенно преображает хозяйку. Таким бы и был кокошник XXI века, если бы традиция шла непрерывно. Мне безумно приятно, когда я вижу, что мой кокошник живет. Спасибо социальным сетям за возможность подглядывать за хозяйками и время от времени видеть на них кокошники. Несколько раз мне везло встречаться с ними на мероприятиях. Когда уместно, прошу рассмотреть работу поближе и внутренне ликую от того, какую качественную вещь сделала столько лет назад.

Меня давно осаждают вопросами о масштабировании. Я так и не придумала, как это сделать, не перестав при этом быть автором всех изделий, а в этом-то и состоит моя главная страсть и творческая амбиция. Сейчас я работаю вместе с еще одной Олей, которая помогает мне в технических вопросах вышивки. Это ускоряет процесс и дисциплинирует, но сегодня, как и почти десять лет назад, я все еще лично держу в руках каждый создаваемый предмет, создаю его уникальный дизайн и отвечаю за качество.

Единственное, что мне хотелось бы усовершенствовать в своем деле — это контакты с внешним миром для демонстрации того, что современные кокошники бывают еще и такими, как у меня. Поэтому время от времени я вписываюсь в различные проекты. Один из предстоящих — сотрудничество с современными писательницами. Совместно с агентством литературных проектов «Опен-колл» запускаем конкурс современных писательниц, чтобы выбрать амбассадора моего бренда.

Фото: из личного архива Ольги Мартыновой