В XIX веке, когда европейские мыслители начали разрабатывать закон убывающей предельной полезности, меньше всего они думали о том, как я буду пытаться применять его в московских ресторанах в 2025-м. Основная концепция этой теории заключается в том, что по мере того, как вы потребляете больше и больше чего-либо, каждая последующая единица этого товара приносит вам меньше удовольствия (или, как сказали бы экономисты, полезности), чем самая первая.

Тот же принцип справедлив и с едой — вспомните, как приятно положить в рот первую ложку любимого блюда или сделать первый глоток вина. Дальше наслаждение перестает быть острым, а с последней ложкой и вовсе исчезает, и вы буднично дожевываете то, что пятью минутами раньше казалось вам нектаром. А раз так, то почему бы, придя в ресторан, не заказывать не целую порцию одного блюда, а половину или даже четверть нескольких из меню? И заплатить соответственно, поделив стоимость наполовину или на треть.

Такая диверсификация избавляет от ненавистной вечной нерешительности, когда вы разрываетесь между тем, что хочется, и продолжаете сомневаться, даже уже сделав заказ. К сожалению, рестораны, как правило, не предполагают такого подхода. Все мои попытки заказать не целое блюдо, а какую-то его часть, еще ни разу не заканчивались успехом. Можете не проверять: просьба принести четвертинку штруделя или половину пасты будет отвергнута не только из-за отсутствия гибкости, сложности адаптации рецепта на кухне и логистики, но и из-за некого попрания устоявшихся социальных норм и ценностей. Максимум, что в качестве компенсации своей негибкости вам могут предложить, это оплатить блюдо целиком и просто забрать недоеденное с собой. Но ведь смысл в другом: подойти к меню в ресторане как к шведскому столу — заплатил как за два блюда, а попробовал семь.

Столетия назад цари и короли устраивали пиршества, на которых подавали не меньше пары сотен блюд. Киношные сцены из трапезных с лобстерами, поджаристыми «влюбленными кроликами» или форелью на вертеле завораживали меня с детства, но поскольку я не могу жить как император, чтобы отведать все, что вызывает слюноотделение, ни в одном ресторане Москвы, я нашла выход из сложившейся ситуации — хожу туда преимущественно в компании, чтобы предложить им поделиться едой.

Когда мы встречаемся за ужином, то заказываем либо «в стол», либо делимся каждым блюдом, перекладывая друг другу из тарелки в тарелку, и таким образом получаем больше «первых укусов», а значит, расстаемся довольные. Конечно, не все ценят разнообразие настолько, чтобы идти на переговоры с соседями по столу о том, что заказать. Даже я, фанатка этого подхода, признаю, что у него есть недостатки и ограничения. Например, если у сотрапезника какие-то диетические ограничения или это сугубо деловой обед и этикет не предполагает даже предложения поделиться.

Но все же чаще складывается так, что сообедующие приходят к взаимоприемлемому заказу, который делает всех куда счастливее, чем в ситуации выбора одного блюда на одного человека. Я считаю, что шеринг еды должен быть скорее правилом, чем исключением.

В прошлом году я была в Индии и как-то услышала, как большая компания местных за соседним столом делала заказ. Они называли блюдо из меню и тут же добавляли «три на пять» или «пять на восемь». Оказывается, компания заказывала три порции супа, разлитые в миски для пятерых человек, или пять порций риса с овощами для семерых. Такая индийская концепция общепита показалась мне разумной и естественной — люди приходили в рестораны, созданные для того, чтобы есть все, что им хочется, и делить еду так, как им вздумается.

Уверена, что тот московский ресторатор, который осознает, что блюдо может (и должно) предлагаться по частям, что такой подход — это не какая-то неудобная и муторная задача, а буквально служит миссии гостеприимства, в конечном итоге выиграет.

Фото: кадр из фильма «Иван Васильевич меняет профессию»