Когда-то другой любимый режиссер людей за сорок Вуди Аллен пошутил (или нет?): самые прекрасные слова в английском языке не «Я тебя люблю», а «Ваша опухоль не злокачественная». В общем, Альмодовар достиг возраста, когда его герои ждут результатов анализов с гораздо большим трепетом, чем свидания.

Видимо, с возрастом возникает и желание снимать свои фильмы как визуальные автобиографии — настолько история «Боли и славы» (в кинотеатрах с 12 июня) похожа на жизнь самого Альмодовара. Известный режиссер Сальвадор Мальо (его играет Антонио Бандерас, обязанный Альмодовару своей карьерой еще в 1980-х) переживает творческий кризис. Приглашение выступить перед показом собственного фильма «Вкус» 32-летней давности приводит Сальвадора в дом актера Альберто (Асьер Эчеандиа), с которым он когда-то ругался на съемках. Альберто тут же охотно предлагает Сальвадору героин, и режиссер на старости лет находит новое увлечение.

Дальше Альмодовар решает не развивать тему с Альберто и начинает новую историю: про бывшего любовника Сальвадора, который приехал на пару дней из Буэнос-Айреса и не прочь заняться сексом по старой памяти. Эта сюжетная линия тоже ведет в никуда — Альмодовар бросает ее ради воспоминаний Сальвадора о матери (ее в молодости играет Пенелопа Крус, в старости — Хулиета Серрано). «Боль и слава» вообще как будто сделан из разных посвящений Альмодовара своим ранним фильмам, от «Лабиринта страстей» (1982) до «Возвращения» (2006), через главный его шедевр «Все о моей матери». То, что происходит на экране, вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, приятно смотреть как бы продолжения-сиквелы любимых фильмов Альмодовара, с другой — становится неловко от исповедальной искренности лично незнакомого человека, который решил зачем-то показать тебе свой диагноз (экранный режиссер Сальвадор, отказывающийся подписывать своим именем новую пьесу, потому что «она слишком личная», в этом смысле ведет себя гораздо более скрытно, чем сам реальный режиссер).

Конечно, Альмодовар выдерживает высокий уровень качества (Бандерас получил за свою роль актерский приз последнего Каннского кинофестиваля, и это награждение, учитывая, что он играет фактически Альмодовара, выглядит удивительно постмодернистским), что только подчеркивает неряшливость сценария. Например, он так и не удосуживается объяснить, в чем суть конфликта Сальвадора с Альберто, который к тому же исчезает в никуда, как будто просто надоел своему создателю.

Судя по тому, что происходит на экране, Альмодовар как будто чувствует себя в положении, что может себе позволить замахнуться одновременно на собственный «8 ½» и собственный же «Амаркорд». Ничего страшного в этом нет, просто эти фильмы уже сняты, а показанные в них темы (творческий кризис, старческие воспоминания о первом осознании собственной сексуальности, вообще обостренные детские воспоминания) уже пережиты в истории кино много раз и исчерпывающе. Единственное, конечно, Альмодовару хватает вкуса пройти по очень тонкой грани и не начать совсем уж проговаривать банальности и читать вульгарные проповеди.

Все четыре десятилетия карьеры Альмодовара его преследовало одно лестное сравнение, которое со временем превратилось в штамп: «Главный испанский режиссер после Бунюэля». Но сложно найти двух более разных авторов. Бунюэль снимал фильмы про идеи, люди (и играющие их актеры) были для него статистами для того, чтобы высмеивать буржуазные ценности и вообще высказывать свое мнение об окружающей жизни. Альмодовар снимает фильмы про эмоции и относится к картинке как дизайнер — его сочетания зеленого с розовым и красного с голубым не найдешь у другого художника. Бунюэль снимал фильмы до 77 лет (и его картины конца 1970-х были едва ли не самыми желчными и трезвыми), а последние пять лет жизни молчал. Альмодовару 69 лет, он становится все более и более сентиментальным и, несмотря на жалобы на творческий кризис, будет продолжать держать нас в курсе его развития явно еще долго. Первый — борец, второй — мечтатель, чье желание делиться всем, что он переживает в данную минуту, все больше напоминает кокетство социальных сетей, когда люди публично жалуются в ожидании лайков, что в наше время практически равно любви.

Фото: «Vольга»