В Музее русского импрессионизма открылась одна из самых ожидаемых выставок этой осени – «Автор неизвестен. Коснуться главного». Имена большинства художников на ней остаются загадкой, а некоторых стали известны благодаря долгим поискам, внезапным совпадениям и неожиданным находкам. Вместе с партнером музея, автомобильным брендом EXEED, рассказываем про удивительные судьбы некоторых экспонатов и важность связи искусства и технологий.

Три детективные истории

Подпись «н/х» у большинства искусствоведов и кураторов, как правило, вызывает раздражение: ну и что делать с этим очередным «неизвестным художником»? Публика тоже не особо жалует «no name» работы, даже если они хороши, предпочитая задерживаться у полотен признанных мастеров. В наше время бренд, в том числе и в искусстве, играет большую роль. И средней руки Кандинского или Малевича на выставке все равно повесят выгоднее, чем анонимную абстрактную композицию очень хорошего качества, если последняя вообще удостоится участи быть извлеченной из запасников.

«Но, может, стоит иногда забыть об имени? Прежде чем читать этикетку, насладитесь произведением», – говорит куратор выставки и ведущий специалист выставочного отдела Музея русского импрессионизма Анастасия Винокурова. Впрочем, организаторы признаются, что, помимо эстетической, преследуют еще и практическую цель: чем больше посетителей увидят экспозицию, тем больше вероятность, что всплывут новые детали и одним «неопознанным художественным объектом» станет меньше.

Некоторые работы на выставке – словно герои хорошего детектива: потянешь за ниточку, а там – целая история. Например, как с картиной «Две дамы»: анонимной она никогда не была, но неправильными оказались и автор, и название. В Смоленский музей полотно попало как работа графика Михаила Гуревича, в чем засомневалась известный искусствовед Ольга Ройтенберг. Она считала, что автор – однокурсник Гуревича Александр Щипицын, но подтвердить догадку не могла.

И вот в конце 1970-х годов Ройтенберг поехала на родину Щипицына, в Горький (сегодня Нижний Новгород), где познакомилась с художником Анатолием Самсоновым. Тот решил показать ей фотографии своей юности и друзей, листал альбом и вдруг на одной из страниц попался кадр с картиной Щипицына. Выяснилось, что это его дипломная серия «Нэпманы», высмеивающая нуворишей того периода. И работу художник на самом деле назвал «Два мопса».

Порой судьбу работы может изменить даже одна буква – так случилось с «Автопортретом» талантливой писательницы и переводчицы Маргариты Сабашниковой, первой жены известного поэта Серебряного века Максимилиана Волошина. В собрание Пензенской картинной галереи работу приняли как «Женский портрет», а при оформлении фамилию автора еще и записали без конечной буквы «а» – получилось «М.Сабашников».

Истина выяснилась случайно: на одной из научных конференций, когда в музей приехала искусствоед из Астрахани, изучавшая творчество женщин-художниц. Делая доклад, она посетовала, что есть прекрасный автопортрет Сабашниковой, о котором та пишет в своих мемуарах, но местонахождение его неизвестно. Описание показалось пензенским музейщикам до боли знакомым: картину тут же достали из запасников.

Такие совпадения иногда помогают лучше экспертиз. Впрочем, важность последних – вкупе с дедукцией – тоже отрицать нельзя. Искусствовед Ильдар Галеев долго изучал свою находку – приобретенный им у коллекционера книг портрет узбекского мальчика. Автором числился некий «Б. Госцинский» – имя, ничего не говорившее даже экспертам. Благодаря макросъемке Галееву удалось разобрать год создания полотна – 1933 – и загадочное слово «Бек-Буди». Именно так в те годы назывался узбекский город Карши. А дальше пришлось «включить Шерлока»: поднять архивы, чтобы выяснить, кто из русских живописцев в 1930-е работал в Узбекистане. След вывел на ленинградца, выпускника Академии художеств по мастерской Кузьмы Петрова-Водкина Бориса Пестинского. Высланный из Северной столицы, он официально работал на герпетологической станции – занимался сбором змеиного яда для исследований, в чем тоже преуспел.

Трогать нужно

«Идею выставки «Автор неизвестен. Коснуться главного» нам подсказала прошедшая в прошлом году выставка «Авангард: на телеге в XXI век», – рассказывала директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова. Среди главных экспонатов были заново открытые работы Василия Кандинского, которые на несколько десятилетий осели в одном из музеев Кировской области как анонимные.

«Нам захотелось дальше развить эту историю, показать и другие работы, по разным причинам утратившие авторов. Всего на выставке – 120 произведений живописи и графики конца XIX — первой трети XX века со всей России, от Эрмитажа и Третьяковки до частных коллекций», – говорит она.

Без Кадинского, кстати, не обошлось: в экспозицию включена композиция «No 207. Без названия», созданная в 1916 году в Москве — самый малопродуктивный период творчества художника.

Есть и пара картин, которые пытались «прикинуться» работами известных художников, но были разоблачены: «Северный город» Василия Денисова выдавали за Рериха, а эстонский пейзаж Андрея Иванова приписывали Серову. Причины таких злоупотреблений весьма просты: «звезду» можно продать в несколько раз дороже.

Присутствуют на выставке настоящие Фальк, Розанова, Клюн – все это полотна, атрибуция которых прояснилась за последние 60 лет. Они разбавили экспозицию, чтобы «не замучить» зрителя сплошными «н/х».

Сами работы тоже решили представить нестандартно: не хронологически и даже не стилистически, по «-измам», а концептуально, по универсальным категориям, важным для художника любой эпохи и направления. В итоге получилось семь разделов: «Глаза и свет», «Цвет», «Фактура», «Композиция», «Форма», «Движение и звук», «Точка и линия».

Впрочем, над тем, чтобы в хорошем смысле развлечь посетителей, в том числе юных, в музее, который хвалят за инклюзивность подхода, снова основательно подумали. Здесь можно собрать свою композицию из кубиков, с помощью фонариков поизучать длину теней, пощупать руками загадочные объекты, спрятанные в непрозрачный ящик, попереключать холодный и теплый свет, чтобы убедиться, насколько он меняет восприятие предметов.Сокуратор выставки Константин Цаликов подчеркивает, что

включение таких интерактивных моделей стало мировым трендом – даже в уважаемых и серьезных музеях. «Это дополняет опыт посетителя», – считает он.

Меценаты от культуры

Музей русского импрессионизма не только ищет нестандартные темы выставок, но и выступает своего рода «меценатом от культуры», открывая публике неизвестную живопись и малоизвестных авторов.

Вообще участие меценатов в культурных начинаниях было одной из отличительных черт искусства начала XX века. Мемуаристка Нина Серпинская писала, что «прослыть меценатом было так же необходимо для шика, как иметь собственный автомобиль». Но к шику стремились не все. Кто-то не афишировал поддержку художников и оставался «неизвестным спонсором».

Выйти из тени, поддержать инициативы в сфере искусства и выполнить просветительскую миссию решил автомобильный бренд EXEED. Начало его сотрудничества с Музеем русского импрессионизма как раз было приурочено к открытию выставки «Автор неизвестен. Коснуться главного». EXEED на ближайший год стал партнером культурной институции и одной экспозицией дело не ограничится. Уже запланированы запуск онлайн-проекта для широкой аудитории и выпуск кастомизированной коллекции сувениров и подарочных арт-боксов по мотивам творчества русских художников.

На выставке EXEED представил кросс-купе RX: автомобиль выступил арт-объектом, в котором соединилась идея «искусство технологий» и труд авторов, чьи имена остались за кадром. Ведь публика видит красивую машину, но не знает в лицо тех, кто работал над ее дизайном и интерьером. А ведь это тоже художники, только их инструмент не кисть и краски, а линии, формы и текстуры.

Что касается выставочной концепции для EXEED RX, имя ее автора известно. Ее в коллаборации с брендом придумал художник Евгений Зор – один из первооткрывателей аудиовизуального направления в России. Паттерн на кросс-купе развивает мотив перфорированного металла, который зрители видят, еще даже не зайдя внутрь музея, – на его фасаде. А мультимедийный перформанс на основе 3D графики лишний раз показывает, на что способны технологии. Кстати, еще одна из них – искусственный интеллект – воплотила в жизнь придуманный специально к выставке внешний дизайн автомобиля.

Разгадки еще впереди

Зрители выставки, в очередной раз читая слово «неизвестный» на этикетке, наверняка задумаются, что останавливает автора от того, чтобы оставить свой автограф на работе. Он считал себя просто проводником, как ощущали себя иконописцы? Ему запретил заказчик? Или автор остался недоволен произведением?

С большинством картин на выставке связана загадка, которая еще ждет своего исследователя. Ну а публике пока остается только наслаждаться искусством, не привязанным к имени.

«Автор неизвестен. Коснуться главного», Музей русского импрессионизма, до 21 января.

Фото: пресс-служба EXEED и Музея русского импрессионизма 

Реклама. АО «ЧЕРИ АВТОМОБИЛИ РУС». ИНН: 7743578549.
erid: LjN8KCA2h