Музыкант и актер Доминик Мара живет двойной жизнью: в одной читает ироничный рэп про лохов в «Стерео ширине» и диджеит на вечеринках «Диско-клуба», в другой участвует в серьезных театральных проектах и ездит в тур по Европе с группой «СБПЧ».

В августе 2023-го ему удалось совместить две вселенные — он получил главную роль рэпера всея Золотого века в фильме «Пророк. История Александра Пушкина». Но счастье длилось недолго: спустя несколько месяцев работы его одним днем заменили на Юру Борисова, только вернувшегося со съемок «Аноры».  

Автор медиа FOMOTEKA Виктория Старостина поговорила с Домиником Мара об увольнении за три недели до мотора, судьбе авторского кино в России, любимых мемах и о том, почему Пушкин все же не про рэп.

Учеба в ГИТИСе, рэп и приколы

Дуэт «Стерео ширина»

Многие знают тебя как SMMщика
«Диско-клуба» и участника дуэта
«Стерео ширина». Что появилось первым?

Проект «Стерео ширина» появился в 2021 году, когда я учился в ГИТИСе на актера. Это была часть полумузыкального, полудраматического спектакля, который ставил наш мастер Олег Глушков. В один момент он сказал: «Напишите какой-то рэпчик смешной». Мы и написали. На спектакль пришел Женя Машков (основатель «Диско-клуба» — прим. ред.), ему понравилось, и мы поняли, что хотим работать вместе.

Еще до ГИТИСа я снимал, монтировал и продюсировал, а когда перестал заниматься театром, ушел в видеомейкинг. Машков предложил помочь с креативом в соцсетях «Диско-клуба», и мы начали прикалываться. 

Так ты в первую очередь рэпер, диджей или контентщик?

Я люблю читать рэп и диджеить, но недавно сформулировал, что я просто исследователь и ученый. Исследую мир вокруг себя через искусство. Это мой язык.

Какой твой любимый мем?

Из последних — про Аманду, Линду и Роуз.

Помогает ли актерство в работе?

Я всегда хотел играть в театре, даже не в кино, поступил в ГИТИС с первого раза. Это довольно жесткая школа: там не учат, как играть, плакать, смеяться и выражать эмоции. Это платформа, где можно пробовать. И она помогает не столько в выдумывании мемов или приколов, сколько учит быть профессионалом в своей сфере.

Неудавшийся Пушкин, голый Борисов и русский гений на бите

Доминик Мара

Правда, что режиссер Феликс Умаров хотел утвердить тебя на главную роль в фильме
«Пророк. История Александра Пушкина», но в итоге взял Юру Борисова?

Изначально я пришел в проект как автор песен, но сроки [фильма] постоянно двигались. В последний раз это случилось из-за того, что Юра Борисов уехал сниматься в «Аноре» в Америку, хотя изначально был утвержден на главную роль Пушкина. Создатели фильма не захотели откладывать съемки и сделали перекаст.

Феликс предложил мне попробоваться на роль, и меня утвердили. Для этого собрали новый каст (актерский состав — прим. ред.), я постоянно репетировал. Меня не планировали менять обратно на Юру. Но за три недели до мотора Юра вернулся в Россию, Петя Ануров (продюсер фильма — прим. ред.) не захотел, чтобы я участвовал, и меня выкинули из проекта. Мы даже сняли 25 минут фильма, чтобы показать продюсерам: «Вот он, настоящий Пушкин!» Но это не помогло. 

UPD: Продюсер фильма Петр Ануров и режиссер Феликс Умаров отказались давать комментарии для FOMOTEKA.

Что думаешь об этом сейчас?

С одной стороны, я понимаю продюсеров, потому что Юра Борисов более узнаваемый. Но это было очень некрасиво. Вся команда фильма извинилась передо мной, только Ануров ничего не сказал. После этого мы виделись на дне рождения Феликса: я стоял в компании кастинг-директоров этого проекта, а он [продюсер Петр Ануров] просто развернулся и прошел мимо.

При этом твой трек «Лицейский батл» в фильме оставили. Как вы его создавали? 

Мне позвонили Феликс Умаров и Вася Зоркий (режиссер и основатель музыкальных групп «Зоркий» и «19:84» — прим. ред.), который тоже писал музыку и сценарий для фильма. Они узнали, что я раньше участвовал в питерских рэп-батлах «Рвать на битах», и попросили набросать текст. Я согласился. В итоге текст довольно долго дорабатывался, вплоть до съемок, где уже участвовал не я.

Сложно было работать над треком после увольнения?

На тот момент оставалось лишь скорректировать мелочи. Не то чтобы я подходил к этому с большим энтузиазмом. С Феликсом мы остаемся в дружеских отношениях, я сделал это ради него.

Как ты справляешься с отказами в процессе кастингов?

Сейчас меня мало интересуют съемки. Даже не понимаю, какую роль хотел бы сыграть и у кого. Но было бы круто, если бы я стал суперуспешным после этого отказа и мог сказать: «Ребята, никогда не сдавайтесь, все будет круто! Меня уволили с проекта, но теперь я всем доказал, на что способен». Но я еще никому ничего не доказал, просто спокойно занимаюсь своими делами.

Смерть авторского кино, хейт и работа с «СБПЧ»

Что сейчас происходит с кино в России?

Будто все работает по принципу: возьмем Юру Борисова, Ваню Янковского и просто что-то снимем. И не важно, что и о чем.

В последнее время в кино правда все как будто ушли в массовость. Какое теперь будущее у авторских фильмов?

Авторского кино в России сейчас нет. Это риск и эксперимент. А сейчас никто не хочет рисковать. Чтобы зритель увидел твой проект, его нужно продать в кинотеатры, а перед этим отцензурировать. Например, если в моем фильме появится голый человек, мне скажут, что я ***** (обнаглел — прим. ред.).

Смотря что за человек…

Ну да, если это Юра Борисов, то скажут, что он молодец. (Смеется.) 

«Пророк. История Александра Пушкина» — авторский или массовый проект?

Это самое далекое, что может быть от авторского кино. При всем уважении к команде, фильм — просто жвачка. Он специально снимался так, чтобы понравиться как можно большему числу людей.

Тогда можно было бы обойтись стихами из школьной программы. Зачем там рэп? 

Честно, не знаю. Сначала мне показалось это прикольным: Пушкин читает рэп. Но в фильме нет объяснения, почему это происходит. У меня большие вопросы к сценаристам. Я знаю некоторых, но не всех, и это тоже отнимает авторство у фильма. Сколько человек писали сценарий? Триста? Четыреста? Такое кино не может быть авторским. И для меня все музыкальные номера в фильме тоже вопрос. Если бы они закинули в ChatGPT биографию Пушкина и попросили написать сценарий, он бы выдал то же самое.

Есть ощущение, что рэп здесь нужен только ради хайпа?

Да. Чтобы люди говорили: «О, рэп, мы знаем про рэп! О, Пушкин, мы слышали про Пушкина! Пойдем купим билет!» А потом хвастаться, сколько миллиардов заработал фильм. Просто кринж.

Что важнее: кино, театр, музыка или мемы?

Сейчас я обрабатываю мир через музыку. Театр — важная штука, но с ним у меня не заладилось. После ГИТИСа меня взяли в «Мастерскую Петра Фоменко», но я понял, что эта театральная система мне не подходит, она не динамичная. С кино тоже не получилось. А мемы — просто здорово.

Что значит «не динамичная»?

Большинство театров в России работает по репертуарной системе: набирается труппа актеров, ставятся три-четыре спектакля в год. Для меня эта атмосфера — скованная. Я смотрел на актеров в «Мастерской Фоменко»: им уже 50–60 лет, ходят недовольные. Репетируешь с ними, а они не доверяют — начинается дедовщина. Я понял, что это не про искусство, а про работу — мне такое не нравится.

А в каких спектаклях ты сейчас играешь?

Я играю в «Ледяной синеве» и в новом спектакле студии «а39», который мы сейчас репетируем. А еще в «Потерянном зеркальце» с группой «СБПЧ».

Они же не гастролируют с этим спектаклем по России. Как ты начал с ними работать? 

С «СБПЧ» мы познакомились в Берлине, я там жил почти год. А спектакль поставил Олег Глушков (мастер Доминика в ГИТИСе — прим. ред.), мы с ним кореша. До меня в спектакле играл Саша Паль, но он решил уйти. Тогда Олег Игоревич предложил эту роль мне, а когда он что-то предлагает, я всегда соглашаюсь. Теперь раз в три-четыре месяца езжу с этим спектаклем в тур.

Если бы ты ставил спектакль, о чем бы он был?

Мои первые серьезные театральные опыты были в мюзикле, поэтому меня заинтересовала идея Пушкина. Я хотел бы поставить что-то в этом жанре. Четвертого апреля мы устраивали спектакль-презентацию нового альбома «Стерео ширины» — это близко к тому, что я хочу делать. Абсурдно, абстрактно и на тему, известную только нам самим. Я и музыкой так занимаюсь: чувствую, что хочу пережить, думаю, как сложился день, как хочу его обработать внутри, и пишу. Спектакли я бы ставил по такому же принципу — создавая импрессионистский рисунок своих мыслей.

А о чем ты чаще всего думаешь?

Я кислый, токсичный, завистливый и злопамятный, как вы могли понять, но добрый — так говорят друзья. Поэтому это был бы хейтерский спектакль о вещах, которые меня бесят.

Типы, гуси и новый релиз «Стерео ширины»

Недавно ты вернулся с выступления на New Star Camp, затем снялся для «Диско-клуба», еще и выступил с презентацией нового альбома. Как ты не выгораешь? 

Мне нравится то, чем я занимаюсь. Нет такого, что я думаю: «Блин, снова идти придумывать мемы и писать музыку». Бывает, сталкиваюсь с выгоранием, но вера, что то, что я делаю, хоть кому-то нужно, помогает.

Например, после концерта на New Star Camp меня забукали в Краснодаре. Еду пять часов в душном поезде, просыпаюсь в шесть утра и думаю: «Не хочу ничего делать». А потом встаю за пульт, вижу, как люди танцуют и улыбаются, и думаю: «Бред несу, конечно, буду продолжать все это делать».

Расскажи про концепцию нового релиза «Стерео ширины». 

«Стерео типы» — это бесконечный эксперимент. Мы добавили в альбом много абстракционизма и абсурда, говорим на языке, непонятном для большинства людей. Мы — инопланетяне, которые оказались на Земле и впервые узнают, что такое «машина», «гусь» и как дать человеку в лоб. Это поток сознания.

А с сольным творчеством как? Слышала, что ты готовишь к выходу EP под именем Dominique Mara.  

Он уже перерос в полноформатный альбом. Это будет суперэлектронная музыка.

Какая музыка тебя сейчас вдохновляет?

Французский звук. Когда во Франции появились Mr. Oizo, Daft Punk и Gesaffelstein, они создали French touch (французский хаус — прим. ред.). Я пытаюсь соприкоснуться с этим в альбоме.

Почему именно это направление?

В моем сольном творчестве нет четкого направления. Сейчас я пробую одно, завтра — другое. Для меня это исследование.  

Как думаешь, в каком состоянии сейчас музыкальная сцена в России?

На мой снобский вкус, она меняется не в лучшую сторону. Как говорилось в фильме «Ирония судьбы», «в нас пропал дух авантюризма». Все живут слишком безопасно, на тепленьком. А хочется риска и экспериментов.

Что больше всего в жизни ты боишься упустить?

Шансы. После института был тяжелый период, а история с «Пророком» меня почти уничтожила. Когда меня утвердили, я сказал маме: «Вот ради чего все было: первая роль — и сразу Пушкин!» Это огромная удача — сыграть поэта, значимого для любого русского человека. Думал: все, понеслось. Но меня жестко обломали. Я чувствовал себя неудачником. Казалось, все ******** (потеряно — прим. ред.). Но если бы не эта ситуация, я бы не встретил важных для себя людей. Все сложилось бы иначе.

И пусть Ануров продолжает хвастаться сборами своего чудесного фильма. Кроме него я уважаю всех, кто работал над этим проектом. В целом сейчас я уже ничего не боюсь упустить. Пусть идет как идет.

Фото: обложка, 1 — Петя Казанцев, 2 — Лёля Литвак, 3 — Феликс Умаров, 4 — Влад Eviol, 5 — Женя Онегина, 6 — Егор Верин, 7-13 — Илья Симонов