Батюшков писал, что вся деятельность москвичей рождается от скуки. Из-за нее мы ходим в театры и на футбол, она заставляет нас гонять в Европу и ввязываться в стартапы. Я до сих пор не понимаю, откуда берется желание усиленно и абсолютно бессмысленно ходить. По Бульварному кольцу и переулкам Арбата, по Лосиному Острову и Лужникам, на худой конец по родному району или от дома до работы и обратно. Наверное, от той же скуки.

Но вот ты просыпаешься и, уже отметившись несколькими серьезными прогулками, думаешь: «Почему бы не пройти через всю Москву?» От одной ее окраины до другой, с севера на юг. Наверное, так уже делали тысячи москвичей, умников хватает. Но для тебя это хоть какой-то челлендж. Или не челлендж, а просто способ развеяться и побыть наедине с самим собой.

Подготовка к путешествию тоже путешествие. Начинаешь строить маршрут. На пути встречаешь районы, от названий которых становится не по себе — Бескудниково, Дегунино, Зюзино, Нагатинский затон и другие жизнеутверждающие наименования. Потом отвечаешь на тысячу и один вопрос своим добрым друзьям. Зачем? Что ты будешь делать в Отрадном? Что ты забыл в Чертаново? Может, лучше в Сокольниках погулять? А что вы все забыли на концертах? На хрена вы слушаете музыку? Какого лешего смотрите 101-й сезон «Теории большого взрыва» и пересматриваете «Друзей»? А еще в Москве некрасиво, говорят знакомые из Норильска; грязно, сообщают товарищи из Читы; и вообще гулять по столице очень вредно и неэкологично, уверяют приятели из Магнитогорска.

Нет, нет и еще раз нет. Так интересно посмотреть на живописные места Лианозовского района и новостройки в Бутово!

И вот ты договариваешься с единственным другом идти от станции метро «Алтуфьево» до «Лесопарковой». Пешком. Пешком!!! 45 километров. Около восьми часов. Но тебя не пугают ни больные ноги, ни потраченное время, ни что-то там еще.

ул. Лескова, д. 1

На часах 7.00. Единственное, что бросается в глаза близ «Алтуфьево», так это «Макдак». Нет тут ничего ярче и примечательнее. Здесь я встречаюсь с товарищем и, взяв в дорогу немного воды, начинаю движение с севера на юг.

Пока идешь Алтуфьевским шоссе, не происходит ровным счетом ничего. Скучающие рабочие трудятся на территории промзон, которых здесь в изобилии. Пахнет городскими окраинами, то есть бензином и шаурмой. По-хорошему здесь должно вонять мусоросжигательным заводом, но либо ранним утром он еще не работает, либо на него наговаривают особо бойкие экоактивисты.

Алтуфьевское шоссе, д. 88, вл. 1, стр. 1

Вообще в московских спальниках довольно мило. Дворы блочных муравейников украшены отпугивающими фигурками мультипликационных героев. На детских площадках с самого утра соседствуют бабушки-одуванчики и местные пьяницы. В скверах — молодые мамы с колясками, дети с собаками и все такое.

Алтуфьевское шоссе, д. 86

А вот и Отрадное, воспетое «Квартетом И». Влево от шоссе уходит улица Декабристов, ведущая в те места, где многие годы отдыхала и охотилась российская знать. Мы зачем-то сворачиваем туда. В переулках и проездах, которые все равно числятся Алтуфьевским шоссе, мы блуждаем с полчаса, пока не выбираемся на улицу Хачатуряна и через сомнительный рельефный парк опять выходим к магистрали. Это уже Владыкино. С тех пор как здесь открылась одноименная станция МЦК, народу стало еще больше.

Владыкино

Ну да хрен с ней, с географией. Пока идешь по этим районам — Лианозово, Алтуфьево, Владыкино и т. д. — думаешь только о чертовых склонениях.

— Нас теперь всех заставляют писать «в Алтуфьеве», «из Перова», — жалуется мой спутник, журналист и редактор.
— Ну так старые правила вернулись.
— А идиоты все те же. Нельзя ж тех, кто всю жизнь «звонит» и «на районе», сперва учить говорить «в Ясенево», а потом хренак — и вспомнить, что, мол, до какой-то там войны…

Отрадное

Он прав. Только журналисты начали склонять названия районов в соответствии с нормами, тут же повыползали граммар-наци. У нас, говорят, бабушки были образованными и правильно нас научили! Ага, образованными — читали, может, «Записки охотника» и считать научились до ста. У Гиляровского, у Чехова, у Боборыкина, у, мать его, Пушкина склоняются, а у бабушки у твоей нет!

Ботанический сад

Переходим на Ботаническую улицу. Ноги — в норме. На часах — 9 утра. В Ботаническом саду кипит жизнь. Бабушки гуляют с внуками, сотрудники парка носятся с инструментами, варят кофе и охраняют территории. Когда говорят, что в Москве нет ни капли зелени, я закрываю глаза и вспоминаю Ботсад, ВДНХ, «Лосиный Остров», Тимирязевский парк, «Покровское-Стрешнево», «Измайлово» и Ленинские горы. Тем временем по правую руку в блочных домах развешивают белье и курят на балконах простые москвичи. Тут начинается Марфино, перетекающее в Бутырский район, который часто путают с Тимирязевским.

Ботанический сад

Бутырки — один из самых литературных районов Москвы. Улица Фонвизина соседствует с Гончарова, здесь же находится улица Руставели. За стремными пятиэтажками, в которых страшно даже снимать квартиру, прячутся дома, построенные немцами в бог знает каком году. Сейчас название района ассоциируется разве что с легендарным СИЗО «Бутырское». Некогда бутырками называли небольшие поселения близ городов. Здесь квартировал Бутырский полк, самый титулованный в Российской империи. Теперь хвастануть можно только арт-кластерами «Хлебозавод» и «Флакон».

Хлебозавод №9

Ноги уже начинают чувствовать пройденные километры, но это ничего. Ломоносов и поболее ходил! Невольно вспоминаешь всех, кто любил пешие прогулки — Льва Толстого, Сергия Радонежского и других.

Вроде бы что такого — выйди на Дмитровское шоссе и топай себе по прямой хоть до Красной площади! Нет, ноги сами ведут не туда. Мы сворачиваем в сторону Шереметьевской улицы и фигачим через Марьину Рощу, мимо Еврейского музея, мимо Театра Российской армии и только потом на Селезневке сворачиваем к Новой Дмитровской Слободе.

Центральный академический театр Российской армии, Суворовская площадь, д. 2

Зачем, спрашивается?! Да просто так. Потому что воспоминания важнее километров и минут. Вот за Селезневскими банями прячется регбийный стадион «Слава», о котором не знают даже жители здешних краев. А вот Краснопролетарский, где раньше был клуб «Марсель», а в нем — поэтические понедельники (как хорошо, что нынче их нет)!

Все, пора выбираться отсюда. На Долгоруковскую, через Садовое кольцо, по Малой Дмитровке до Страстного бульвара. Здесь все понятно, тут каждый день проходят миллионы горожан. Нет смысла описывать эти улицы, которые у всех уже в печенках застряли. С их кафе и театрами, с быдлом из «Крейзи Дейзи» и модниками из «Под мухой», с памятником Пушкину и старым зданием «Известий». В подземный переход. Через Тверскую, к скверу на площадь, на Тверской бульвар, улыбнуться Есенину, поздороваться с каким-то знакомым на лавочке.

Страстной бульвар

Тут я впервые подворачиваю ногу. Зачем мы вообще поперлись в это странствие? Хождение по семи холмам. Тоже мне Афанасий Никитин. Бильбо, твою мать, пойдем в поход! Ладно, время обедать. Долгие прогулки влияют на аппетит. Бургер съедаешь за три минуты, чашку кофе пьешь одним глотком. Десять минут, и ты снова в пути.

— Может, назад?
— А зачем? Осталось всего ничего.

Действительно. Ничего. От Никитского бульвара до Бутово! Мимо Кремля на Полянку, снова через Садовое, на Люсиновскую, и вот ты уже в ЮАО!

ул. Большая Полянка

И только тут ты понимаешь, что накосячил. Путь с севера на юг — самая дерьмовая идея. Начиная от Варшавского шоссе что ни километр, то новая гора! Прыгаешь вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. «Ты же сам тут на лыжах катался, баран!» — думаешь ты. Кто ж так строит? Ну ничего, ничего. Приключения начинаются.

— Вон, гляди, элитное жилье, — объявляет мне товарищ. — Вид на заброшенный ЗИЛ, какую-то железку. Отлично!
— Зато бизнес-класс.
— С фанатами «Торпедо» на Восточной, а еще хоккейных «Спартака» и ЦСКА на Автозаводской.
— Шик, блеск, пустота.
— Как был завод, так и будет.

Люсиновская ул., д. 36, стр. 1

Что ж должно произойти в голове половозрелого москаля, чтоб он решил втопить через весь город? Ну не идиот ли? Человечество тебе и машину изобрело, и трамваи пустило, и метро проложило, а ты, блин, пешком. Вместо сериалов и книжек. Становится смешно. Нет, в самом деле. Смешит мальчик на самокате и девочка с погремушкой, молодая пара и пыхтящий беломорину дед. Истерический смех рушится о недовольную мину полицейского, ты включаешь классические сложносочиненные щи и входишь в какой-то ТРЦ районного розлива, чтобы взять еще чашку кофе.

Люсиновская ул.

Симферопольский бульвар

Загородное шоссе перетекает в Севастопольский проспект. Или в Симферопольский. Ты уже не особо можешь соображать — вместо боли в ногах ты получаешь абсолютную тупку. Симферопольский или Севастопольский? Боже, да ты в Крыму. Весь юг Москвы — это Крым. С такими же ноунейм-рыгаловками. Шашлычные и шаурмячные, салон красоты «Лолита» и ресторан «Восточная ночь». Нет-нет, это не Крым. Это — Зюзино! Зюзино, с его южным колоритом, с его рюмочной, с его продуктовыми 24/7, с его обшарпанными подъездами и забулдыгами во дворах. В Зюзино нет входа и нет из него выхода. И снова Севастопольский проспект, но ты сворачиваешь на Нахимовский, и тут точно начинается Крым и берег черноморский. Одесская, Керченская и Азовская улицы, Херсонская и Артековская, Ялтинская и Фруктовая. Симферопольский и Черноморский бульвары. Господи, как хорошо, что в Москве есть такие названия! И какой ужас, что все здесь — большая серая промзона, спальники а-ля Ле Корбюзье и сериал «Гоморра» в чистом виде. Как же так получилось, что юг столицы — это и Воробьевы с Вернадского, и Чертаново с Балаклавским?! Но ничего, идем дальше.

Сивашская ул., д. 4

Медленно, но верно приближаемся к Бутово. В этих местах можно только жить, есть, спать и пить. У каждого найдется пара-тройка друзей отсюда, гости столицы с радостью купят здесь квартиру за баснословные рубли, и никто им слова плохого не скажет. Но до чего же скучно тут жить. Дом в Котловке и работа в Чертаново, встречи с одноклассниками у метро «Южная» и прогулки по Битцевскому. А вот и он. С Чертановской мы сворачиваем прямо в лес. Да, это здесь охотился на своих жертв битцевский маньяк, здесь горожане встречали человека, напоминающего Виктора Пелевина, а еще привидений и колдунов, например. Сейчас тут водятся только ежи да белки. Местные уверяют, что видели лис.

Природно-исторический парк «Битцевский лес»

Природно-исторический парк «Битцевский лес»

Уже не хочется идти дальше. Сколько можно? В Испании играют «Эль-Класико», в Москву приехал Ник Кейв, в центре опять какой-то маркет вкусной еды, а ты слоняешься по каким-то, простите, лесам и полям. Навигатор напоминает, что до станции «Лесопарковая» осталось всего ничего. Больше 40 километров в пути пройдены. Но тут — о, чудеса российской действительности! — тебя встречает забор. Из лесопарка к «Лесопарковой» хрен выйдешь! Обратно, через овражек, вслед за какими-то тревожными ребятами, на небольшую опушку, к проплешине в заборе — и мы на воле. Уже издали видно метро.

— Простите, — слышу я на выходе из леса. Обращаются к нам. — Простите, мне в Махачкалу.

В истерике я пытаюсь хотя бы приблизительно вспомнить, где по отношению к Бутово находится Кавказ. Молодой опрятный дагестанец смотрит устало и неуверенно. Товарищ мой, такой же закумаренный, как и я сам, уверенно тычет пальцем в сторону трассы «Дон» .

— Остановка где?

Смеемся уже в три голоса — заблудившийся понял, что мы тупанули, и гогочет вместе с нами.

— Остановка. Автобус.

Озираемся по сторонам. Вокруг совершенная пустота. Нет ничего, что напоминало бы автовокзал. Панельная застройка вдали — пожалуйста. Метро — извольте! Автобусов в сторону Дагестана, Кубани и еще каких направлений не видать.

— Ну простите.

Природно-исторический парк «Битцевский лес»

Абсолютно выжатые, офигевшие от сомнительного путешествия, уставшие от подъемов и спусков, с больными ногами мы садимся в метро. Только выложишь первую фотографию — и начинается. Ну как? Устали? Чего видели? Ничего так, все хорошо. Устали немного. Видели Москву от Алтуфьево до Бутово, от МКАД до МКАД, с севера на юг. И даже теперь, когда отваливаются ноги, когда и сидя гудят стопы, я вспоминаю Григория Тепояна, ветерана ВОВ, армянского пенсионера, который в свои 76 лет отправился пешком из Еревана в Москву на Парад Победы. И 50 километров кажутся мелочью. И начинаешь смотреть на маршруты до Тулы и Калуги, до Ярославля и Твери, Казани и Петербурга. Имея в кармане деньги на такси и проездной на метро, идешь от «Бауманской» до Кутузовского, от стадиона в Тушино до «Дмитровской», от шоссе Энтузиастов к Китай-городу. Достаточно выйти на улицу, сделать глубокий вдох и пойти к соседней станции. Ты мог усесться на «Новокузнецкой», но прошел через Балчуг к «Театральной», и вот ты уже на 1-й Тверской-Ямской, а вот Белорусский вокзал пройден, и динамовская арена осталась позади, и поселок «Сокол», и «Водный стадион», и Москва.

И все-таки сложно понять, зачем ходить пешком. Может быть, чтобы лучше видеть людей и город. Или развивать осознанность. Можно назвать это практикой аутентичного перемещения в пространстве. Или просто идти, забыв о делах, новостях, курсах валют и пробках. Это невозможно объяснить. Это и транспортный аскетизм, и способ борьбы с удушьем. И пресловутый ЗОЖ, и возможность видеть город живым.

Фото: Игорь Мухин