Каждый раз, когда возвращаюсь из Питера или Екатеринбурга в Москву, испытываю оторопь.

В Москве все выглядят одинаково, особенно молодежь. Да, стали красить волосы в яркие цвета, но популярны ровно два цвета — винно-красный и синий, так как они в тренде.

Да, дорого одетых модников можно встретить на Цветном, но все остальные предпочитают стиль нормкор. Никто из молодых не шьет сам одежду, не стилизует микс из старых вещей, не носит на шее детские кубики или амбарные ключи. Никаких чудаков. Все подчиняются масс-маркету и дресс-коду. Даже по выходным.

Это обидно, потому что история фриковства имеет в Москве давнюю традицию. Юродивые появились на Руси вроде как в XIV–XV веках, а в честь одного, Василия Блаженного, даже назвали в XVI веке храм на Красной площади. Они скитались по городу, подвергались насмешкам и побоям, могли ходить в золотых нарядах и шубах с барского плеча, а могли босиком и нагими. Звали их шутами, юродивыми, блаженными. Слово «фрики» появилось в XX веке, так назывался запрещенный фильм режиссера Тода Браунинга «Уроды» (Freaks, 1932).

Жестокий беспредел в фильме происходил в бродячем цирке, полном карликов и людей с врожденными мутациями. Уже в 1960-е слово поменяло смысл, так стали называть безбашенно нарядную молодежь, которая нарушала принятые тогда социальные нормы.

Поколение московских фриков 1990-х либо сделало карьеру художников и достойно состарилось (Андрей Бартенев, 52 года; Саша Петлюра, 63), либо уже умерло (Владик Монро, 43; Гарик Асса, 58). Вместо угарного клуба Бори Раскольникова «Третий Путь» на Пятницкой уже давно Общецерковная аспирантура, а мастерскую Саши Петлюры на бульваре недавно отжал себе Петровский монастырь.

Поколение второй половины нулевых, которое так зажигало в «Подвале на Солянке» и на кочующих вечеринках C.L.U.M.B.A., сдулось быстро. Лет десять назад в Камергере постоянно тусовались, веселя прохожих своими нарядами, Сергей «Агасфер», Кирилл Вычкин, Роман «Рамона» Якубсон и Данила Поляков.

Сейчас всем больше 35 лет, кто-то работает стилистом, кто промоутером, кто фотографом. Единственный, кто остался настоящим фриком — Данила Поляков. Его то приглашают в передачу к Малахову, где он отрабатывает роль последнего легендарного фрика всей страны, то знакомые находят спящим на лавочке на Дмитровке. Говорят, ему давно негде жить, он кочует между улицей и знакомыми, носит старую одежду, которую дарят друзья, но всегда ее талантливо стилизует — пара надрезов, шиворот-навыворот и застегнул наискосок. Люди, когда его узнают, дарят ему деньги или покупают еду. Мне кажется, Данила ведет жизнь настоящего юродивого. Если вы встретите его в центре Москвы, снимите с себя самое дорогое и подарите. Вам зачтется.