Я прожил в Москве несколько лет, когда со мной случилось очень неприятное происшествие. Меня едва не убили. Это было обыкновенное ограбление у подъезда. Тогда я понял, что в грабители все-таки идут идиоты. Ведь я, как и любой русский интеллигент, все отдал бы сам. «Ему покажешь острый нож и делай с ним что хошь» — это про меня. Тем более, речь шла о старом планшете и двух тысячах рублей. Их было не жалко, а вот паспорт — очень.

Тогда я ощутил на собственной коже (шкурой она станет позже), какой силой в России обладают бумаги. А мне нужно было вернуть у государства самую важную бумагу — паспорт.

Но я не был москвичом. Тогда-то я и узнал, что Москва — государство в государстве. И если москвич получает новый паспорт за неделю, то любой другой — за два месяца. «Или не получает», — так сказали мне в паспортном столе.

Там я встретился с карикатурной Москвой: чиновниками, очередями, системой.

Я ходил тогда по городу, и каждый камень говорил мне: «Я москвич, а ты не москвич. Мне все можно, а тебе только со справкой». Я вспоминал, как через неделю после переезда в Москву ко мне в метро подошел полицейский и спросил: «Молодой человек, а вы москвич?» Я тогда подумал, что, ого, неужели это так заметно. И еще подумал: «Сейчас меня арестуют». Но оказалось, что москвич нужен в качестве понятого при досмотре. Тогда-то я и обрадовался, что бывают ситуации, когда лучше не быть москвичом.

Но вот для воскрешения паспорта москвичом быть все-таки лучше. Гораздо!

Через два месяца мучений, звонков, факсов и поездок я получил-таки паспорт. И он был химерой: прописка иногородняя, а место выдачи — Москва.

Прошло несколько лет, мои телесные и душевные шрамы зажили. И вот однажды меня вдруг… вызвали. Но не в УФМС. Это была бухгалтер киностудии, где я снимал документальный фильм. Она держала в руках копию моего паспорта:
— Такого не может быть. Прописка не московская, а паспорт московский.
— Но это правда.
— Покажите оригинал.
— Вот.
— Хм… Хм… А он настоящий?
— Ну да.
— Хм… Раньше таких паспортов не было.

И я почувствовал, что не только мой паспорт, но и я сам — химера, которой раньше не было. Что Москва есть, а москвичество как-то очень сильно изменилось. Появились такие вот полумосквичи-полулюди. И прописку уважают не так, как раньше. И все едут и едут. Что же будет дальше?

А еще, говорят, есть такие, которые совсем не москвичи. И ходят, и говорят, и женятся, но все не в Москве… Но это уже совсем другая история. О ней как-нибудь в другой раз.