Я давно чувствовал, что московскому хипстеру нужно придумать какое-то новое название.

Больше «хипстера» мне всегда нравилось слово «бобо», предложенное Дэвидом Бруксом (bourgeois bohemian — «богемная буржуазия»). Но слово это было предложено не для нас. А хипстер-то наш!

Главной моей ошибкой было считать хипстеров чем-то новым и чужим. Московский хипстер казался мне каким-то пересаженным цветком, который вынули из родной глины и посадили в пластмассовое кашпо рядом с пластмассовой сакурой. Или просто напечатали его на 3D-принтере и повесили корнями в воздухе.

Но однажды меня как молнией ударило — я понял, кто такой наш хипстер. Случилось это, когда я рассказал друзьям анекдот о новом айфоне. О самом-самом новом айфоне будущего. Он будет лишен каких-либо отверстий для зарядки, для динамиков, для наушников — всех. Анекдот заканчивался словами: «А когда айфон разрядится, вы просто идете в магазин и покупаете новый».

И вот, выслушав анекдот, мой друг, который старше и ярче помнит 1990-е, сказал: «Так это же старый анекдот о новом русском. Не помните? Новый русский приходит в салон, чтобы купить очередной 600-сотый мерседес. Продавец спрашивает, не он ли покупал такой же мерседес неделю назад. Новый русский отвечает, что да, в натуре, он. Но у старого мерседеса пепельница забилась».

Все посмеялись. И я посмеялся. А на следующий день этот анекдот взорвался во мне как зерно попкорна. Я понял, что наш хипстер — это и есть новый-новый русский. Для краткости — нонору. Звучит как имя персонажа манги.

Наш нонору — это бабочка, которая выпорхнула из кокона нового русского. При всей поверхностной разнице у них общий генезис. И схожий набор ценностей. Ведь нонору — это прежде всего экономическое образование, а уже затем — идеологическое. Нонору, как и старый новый русский, косплеит все дорогое и чужое. Когда он приезжает в Берлин, тут же становится самым красивым человеком в городе. Самым ухоженным. Самым дорогим.

Вот только анекдотов про нонору почему-то не сочиняют. Возможно, потому что новые русские — это тип, появляющийся на разломе истории, откуда бьет бешеная энергия времени. А нонору появился в исторических пролежнях. И поэтому он просто несмешной.