Москвичи все критикуют. И даже не замечают этого. Это такой стиль жизни. Причем, если находишься внутри Москвы, это не очень заметно.

Но стоит отъехать за 101-й километр…  Вот я сейчас не внутри Москвы. И мне очень хорошо видно. Залезла в ленту посмотреть, как там выступил Роджер, старик наш, Уотерс — и вуаля: ни одного доброго слова.

Помнится, в самом конце 1990-х, когда я еще каталась туда-сюда между Москвой и Петербургом, мне было страшно неловко за моих новоявленных московских друзей, когда я их с собой прихватывала на уикенд в Питер, особенно в заведениях общественного питания. Петербургские официанты смотрели на нас слегка иронично, а потом наверняка выходили на перекур и хохотали, возможно, даже до слез.

За пределами Москвы москвича видно всегда. Это критик. Иногда злобный, иногда беззлобный, но критик однозначно. А вот если что-то понравится, порадует, даже, упаси господи, тронет до слез — тогда мягкая ирония, снисходительная похвала, ну или в крайнем случае легкое удивление. Ну надо же…

Ох, кажется и меня не минула чаша сия. Я-то сейчас чем занимаюсь? Правильно, критикую москвичей.  Ну мне можно. По двум причинам: я все еще числюсь петербуржцем. Вторая — двадцать лет в Москве как никак,  прижилась в московском информационном поле, переняла привычки местных жителей. Вот вчера, например, так и не нашла, что сказать хорошего про новую ветку амстердамского метро. Ну новое, ну подумаешь, тоже мне метро, вот в Москве метро — всем метро метро, а это что за метро, так себе, метришко какое-то, одно название. Но всего этого я вслух, конечно, не сказала, а с некоторым усилием выдавила из себя verynice. Жители Амстердама удовлетворенно закивали головами…

Ну и раз уж у меня сегодня московское настроение, покритикую москвичей еще немножко. Мне можно. Продолжу свою критику чистого московского разума. А москвичи, безусловно, люди разумные. Больше всего меня поражает, как в Москве конфликтуют. Точнее, постконфликтная ситуация. Сами конфликты стандартные, как у всех. Дурак-самдурак. Или дура. А вот потом начинается самое интересное.  Даже после самого жесткого конфликта москвичи продолжают общение. Сначала вяло, сдержанно, как бы нехотя, но постепенно все сходит на нет, и вот они уже снова лучшие друзья/коллеги/товарищи и братья. У меня это все совершенно не укладывалось в голове, и я все еще не общаюсь с некоторыми людьми помногу лет.  Хотя…

Вот дней десять назад мы неожиданно помирились с Петлюрой. Конфликт длиною в 18 лет исчерпан. Разборки по поводу авторского права в нашем совместном, как бы смешно это уже ни звучало, проекте, видимо, закончились. Ну как закончились? Думаю, каждый остался при своем мнении, на своей позиции, при своем интересе — дальше можете добавлять сами. Но мы так нежно поговорили на закрытии выставки «Здесь и сейчас», которую Катя Бочавар сделала в Манеже, как будто и не было этих 18 лет разборок, подстав, наездов, сборов в суд. Мы поговорили о погоде, поделились успехами детей, еще бы чуть-чуть, и стали бы обсуждать болезни. Возраст все-таки… Но вовремя остановились, и слава богу. Петлюре пора было на сцену, я его проводила на разбой, как бабушка пирата, даже в темечко поцеловала.

А потом слушала его выступление и думала: «Батьку, шо це було?» Что это было все эти 18 лет и что произошло сейчас? Как? Почему? Нет у меня на это ответа. Хотя, возможно, и есть: а вдруг я все же стремительно становлюсь москвичкой? Двадцать лет как никак. Вдруг я тоже, как и все москвичи, ну почти все, буду прощать обиды? Нет, не забывать, а просто прощать. Причем практически сразу. А что в этом плохого? Оставаться в профессиональном поле, продолжать совместную деятельность.

Истину говорю вам! Москва учит толерантности. Пойду, что ли, с остальными мириться. По-московски…