Я иду по вечерней Москве с пакетом из-под гамбургера: работы было много, пришлось задержаться, захотелось поужинать на скорую руку по дороге к метро.

Гамбургер съелся быстро, а вот бумажку деть абсолютно некуда — вокруг благоустройство и чистота, программа «Моя улица» в зените, расцвет эпохи уличной еды. Не хватает только одного — урны, куда можно было бы выкинуть мусор, когда закончил пользоваться плодами благоустройства.
Я их помню по своему советскому детству. Они были грязно-желтые, круглые, непривлекательные, иногда они дымили из-за непогашенных сигарет, но стояли, кажется, через каждые сто метров. Они исчезли в первой половине 1990-х, когда началась война в Чечне и Москва познакомилась с терроризмом, о котором раньше знала лишь понаслышке.

Мы увиделись с урнами снова — и, надо же, снова на фоне терроризма — только не в России, а во Франции. Урны там были строгого дизайна, сделаны были из пластика, имели темно-зеленый цвет и походили на увеличенные в несколько раз почтовые ящики. В Страсбурге, где мне довелось учиться уже в середине 1990-х, они стояли на каждом шагу. И надо же, через неделю после моего приезда прозвучали взрывы на станции Сен-Мишель в Париже — они стали первыми в серии терактов, которые потом годами сотрясали эту страну. По всей Франции на улицы высыпала полиция и жандармерия, но урны никуда не делись — просто их отверстия были закрыты, а на них были навешаны прозрачные пакеты, так что все, в том числе и полиция, могли видеть, что именно в этот пакет положили. Потом я прочитал, что французы догадались вешать над урнами небольшие дешевые камеры, способные распознавать лица выкидывающих, и в случае нужды ловить злодеев.

Но у нас свой путь. У нас с вами урны, раз отняв, так и не вернули. А сами мы без них несколько одичали. Нет, в Москве все равно чисто, правда, не за счет привычки к чистоте, а за счет дешевого труда дворников-гастарбайтеров. Да, уже лет десять ни один окурок не задержится на тротуаре дольше часа. Однако от привычки выкидывать «бычки» где попало курящих москвичей отучить уже сложно; именно поэтому, скажем, на общественном пляже в Серебряном бору бывает просто некуда сесть — в городе за нами убирают, в промзонах и природных уголках уже нет. Культурному же «москвичу курильщика» в Москве приходится идти с окурком по полкилометра — до метро. Там стоит красивая красная урна для билетов и во все глаза смотрит служба безопасности. Впрочем, не всегда: у меня, например, по пути банк и кафе, и около них урны почему-то есть, правда, выставляет и опустошает их не город, а сами заведения. Москва меняется: сделала себе шикарный ремонт, научилась вызывать уборщицу, но так и не завела привычки выкидывать мусор в урну, а не под ноги. А ведь когда-то умела.