История Крутицкого подворья соответствует названию этого места: оно пережило взлеты и падения, расцвет и угасание, превращалось из символа русского православия в военные склады, его сохраняли и хотели уничтожить. А еще его окрестности увековечил в своей работе самый загадочный и малоизвестный художник из семьи Маковских. Смотрим на картину «У Крутицкого терема» и отправляется гулять по набережной Таганского района.

Это другой Маковский, или История одного подворья

Наверное, каждый исследователь русской живописи поймет смысл фразы «в трех Маковских заблудиться». Самый известный из представителей этой фамилии — Константин Егорович, по воспоминаниям сына Сергея, «обласканный вниманием и славой, балованный художник». Любимец Александра II и двух следующих за ним царей, он войдет в историю как гений портрета, который запечатлеет для потомков лица дворян Строгановых и Волконских и получит за это прозвище «придворный живописец». Сын коллекционера и сам коллекционер, Константин великолепно, во всех деталях выпишет традиционные русские костюмы и украшения. Любитель солнца и радости, он изобразит жизнь Древней Руси как череду пиров, свадеб и торжеств. Самые его известные работы — «Под венец», «Боярский свадебный пир», «Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем». Писал он и крестьян, например на картине «Дети, бегущие от грозы», но они привлекали его куда меньше, чем бояре, дворяне, жемчуга и шелка.

Не менее талантлив был его брат Владимир Маковский. Но по-другому: его работы куда менее воздушны, более насыщенны и контрастны. В отличие от Константина Владимир, в детстве долго выбиравший между музыкой и живописью, интересовался не величественными этюдами прошлого и красотой богатого боярского костюма. Он писал бытовые сцены, зарисовки из жизни народа. «Крестьянские мальчики в ночном стерегут лошадей», «Любители соловьиного пения», «Игра в бабки» — названия полотен говорят сами за себя. Этого Маковского любил Достоевский, в «Дневнике писателя» упоминая «Любителей соловьиного пения» и подчеркивая, что «вот в этих маленьких картинках есть любовь к человечеству, не только к русскому в особенности, но даже и вообще».

Был еще один Маковский — младший брат Константина, старший — Владимира. Его звали Николай Егорович, и он был куда менее известным живописцем, чем братья, написал меньше полотен и рано умер, не дожив до 50 лет.

Если Константину нравились люди прошлого, а Владимиру — люди настоящего, то Николаю вообще нравились не люди, а здания. Окончив Дворцовое архитектурное училище, он служил архитектурным помощником при Министерстве императорского двора. Городские виды были его страстью. Не только российские — после путешествия по Египту в 1874 году он создал ряд прекрасных жанровых работ на восточную тематику. В его картинах архитектура не фон, а главное действующее лицо.

Именно Николай сохранил для нас старую Москву — на картинах «Замоскворечье» (1873), «Вид от набережной Москвы-реки на храм Христа Спасителя и Каменный мост» (ранее 1875), «У Крутицкого терема в Москве» (около 1875). Последнее полотно — самая известная его работа. И написана она была в примечательном месте.

Крутицкое подворье — комплекс построек, бывшая резиденция епископов Сарских и Подонских, основанная в XIII веке в качестве монастыря. Оно состоит из Соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы, Святых ворот, Крутицкого надвратного терема, дворов Крутицких митрополитов, храма Воскресения Словущего, Набережных палат, служебных помещений и переходов.

Крутицами в старину называли все возвышенности на левом берегу Москвы-реки. Слово это, как несложно догадаться, означало «крутой берег». Еще в XVII веке это место было покрыто лесом и имело вид полуострова, так как омывалось с трех сторон водой — кроме Москвы-реки здесь текли ручей и река, позже заключенные в трубы, которые назывались Подон и Сара.

Но место это отнюдь не было глухоманью: в IX–XI веках здесь появляется княжеское село Крутицы, а рядом проходят торговые пути в Коломну и Рязань. В 1262 году в Крутицах был основан мужской монастырь в честь святых Петра и Павла. Некоторые исследователи, впрочем, считают, что первой христианской постройкой здесь стала церковь Успения Пресвятой Богородицы XIII века, вокруг которой уже потом возвели стены монастыря. На рубеже XIII и XIV веков монастырь был преобразован в подворье Сарайской епархии. Местный святитель нес важную миссию — наставлять, утешать и учить князей, ставших заложниками Золотой Орды, да и весь народ, страдавший от ига.

Летом 1612 года участники ополчения Минина и Пожарского собрались в Успенском соборе Крутицкого подворья, чтобы освободить Москву от польских интервентов. Кремлевский Успенский собор был захвачен, и собор в Крутицах на время стал главным религиозным символом России. К сожалению, в 1612 году подворье было разграблено отступающими польскими отрядами. Зато после Смутного времени в Крутицах начался период расцвета: в 1680–1690 годах по проекту зодчего Осипа Старцева над массивными въездными воротами выстроили украшенный разноцветными изразцами Крутицкий теремок. К середине XVII века Крутицы становятся любимым местом пребывания патриархов. Здесь появляется целый лингвистический центр, где ведется работа по переводу книг Священного Писания с греческого на церковнославянский язык. Правда, здесь же, в подземельях, были организованы тюрьмы, в одной из которых в 1666 году сидел небезызвестный протопоп Аввакум.

В 1778 году расцвет закончился — Крутицкая митрополия была ликвидирована, и до революции здесь находились военные склады. В 1812 году место сильно пострадало от новых отступающих захватчиков — солдат Наполеона. Разрушения были такими, что церковь начали разбирать, однако Александр I внезапно вступился за здания, и их восстановили.

Дальше дела Крутицкого подворья пошли хуже. В 1930-е годы церковь была приспособлена под жилой дом, древняя усыпальница осквернена, а старинные надгробия разбиты. Вероятно, здесь многовековой истории подворья, которое пережило татар, поляков и французов, настал бы конец, если бы не Петр Барановский. Этот реставратор спас Коломенское с его святынями, превратив в музей-заповедник, пытался спасти Казанский собор на Красной площади, обмерял и описывал церкви, намеченные к сносу, был тем человеком, который посетил Чудов монастырь в Кремле перед уничтожением в 1929 году и смог вынести оттуда мощи митрополита Алексия. Крутицкое подворье он отстоял, более того, смог добиться начала реставрации в 1947 году.

Что изменилось?

Крутицы — часть Таганского района. Его в XVI веке буквально захватили ремесленники, которые и дали ему название (таганы — треножники для котлов, которые изготавливали местные кузнецы). Тогда у Крутицкого подворья, там, где сейчас пролегли улица Симоновский Вал и Крутицкие переулки, расселились пахари, служилые и монастырские работники. Они благоустроили район: проложили здесь прямые улицы, замостили их деревом, устроили деревянные набережные. После пожара 1812 года ремесленников сменили торговцы, и в XIX веке Таганка и Замоскворечье стали оплотом московского купечества.

Сегодня Таганский район, несмотря на свою близость к центру, считается самым противоречивым в Москве: с одной стороны, здесь развиты транспортная и социальная инфраструктуры, приемлемые для центра цены на жилье. С другой — местные жители жалуются на экологию (которая испортилась в XX веке со строительством фабрик, например хлопчатобумажной Гюбнера и шелковой Полякова), ветхий жилой фонд и пробки на дорогах.

Дорога к Крутицкому подворью лежит от метро «Крестьянская Застава» и занимает всего 10 минут. По пути вам встретятся Музей воды и парфюмерный магазинчик, несколько продуктовых и кафе — больше интересных построек современности там нет.

Что сохранилось?

По пути к подворью, в четырех Крутицких переулках и на Крутицкой улице, сохранились дома, которым больше ста лет — они вполне могли видеть Маковского, шедшего по этим местам с этюдником. Например, дом №13/1 по Крутицкой улице — его номер не менялся больше 110 лет, по справочнику за 1901 год он принадлежал некой Закандыриной Елизавете Ефремовне. Дом №3 в 1-м Крутицком переулке — 1870 года постройки, принадлежал Шишкину Алексею Ивановичу. Колоритный зеленый дом №14 по 2-му Крутицкому переулку был построен около 1880 года и принадлежал колоритному человеку — Виноградову Дмитрию Савельевичу, купцу 2-й гильдии, старообрядцу и владельцу чугунолитейного завода в Крутицах.

Мы не знаем точно, какое именно здание писал Николай Маковский, сохранилось ли оно, но как выглядели Крутицы во времена создания работы, можем оценить по оставшимся домам.

Само подворье тоже цело и невредимо. Сегодня это музейная территория, куда часто приходят с детьми — здесь дают показательные бои ратоборцы, парни в средневековых костюмах учат стрелять из лука и раздувать кузнечные мехи, а девушки продают кованые украшения, обтянутые кожей записные книжки и посуду, выполненную в древнерусском стиле. Здесь расположен интерактивный Музей ратной истории Москвы, где учат писать на бересте и стрелять из пушки, рассказывают историю этого места. А еще здесь пахнет не городом с его дорогами и заводами, а свежевскопанной землей, и это довольно приятно.

Крутицкий терем сейчас в строительных лесах, и от заботы об этом здании приятно вдвойне. Москвовед П. В. Сытин восхищенно писал когда-то: «Крутицкий теремок является замечательным памятником русского народного искусства. В его декоративном убранстве ажурная каменная резьба изумительно сочетается с красочной облицовкой изразцами. Поражаешься мастерству народных художников! Со времени постройки теремка минуло свыше двух с половиной веков, а его изразцовый убор так же ярок и живописен, словно только вчера вышел из рук мастера».

Надеемся, что после реставрации он станет лучше прежнего.

Ах да. Если взойти на Новоспасский мост, можно увидеть, как заключенная в трубу река Сара вливается в Москву-реку. Прошлое никуда не делось — нужно только потратить немного времени и до него дойти.

Фото: Татьяна Рыжкова, pastvu.com