Роскошь и жир нулевых ушли в прошлое. В десятых годах Москву захватили хипстеры, тоже любившие тусоваться и красиво одеваться, но уже без бриллиантов и показного богатства, а скромненько и со вкусом.

В 2007 году открылись легендарные клубы «Солянка» и Simachev Shop & Bar, ставшие лицом десятых, в 2009-м — до сих пор культовое место Noor Bar на Тверской, в 2011-м — огромный Gipsy на «Красном Октябре», богемная веранда «32.05» и еще одно преимущественно летнее модное место — «Лебединое озеро» в обновленном Парке Горького.

Мы поговорили с основателями и барменами главных московских клубов о запуске их заведений, о секретах успеха, о том, как помогает в работе дружба, вспомнили о главных вечеринках десятилетия: о Jameson IrishHood, об открытиях сезонов «Стрелки», о днях рождения Delicatessen и о закрытии «Симачева» как последнем событии десятых. В 2010 году в Москве только появился инстаграм, и любителям тусоваться было достаточно открыть приложение, чтобы узнать, где и что происходит, где весело, а где не очень — в самом начале у соцсети были совсем другие алгоритмы. Любимым занятием тех, кто в пятницу вечером мирно сидел дома, было открыть в субботу утром инстаграм и посмеяться над пьяными фотографиями друзей — 90% этих кадров после обеда будут уже удалены проснувшимися тусовщиками.

Самые эффектные снимки публиковались с больших и, как правило, закрытых вечеринок: смысл публикации и был в том, чтобы показать, что автор в нужном месте в достойной компании. Например, с открытия летнего сезона бара «Стрелка», которое проводят с 2010 года, где считалось круто появиться, ведь просто так туда было не пройти.

Или, скажем, с вечеринок Jameson IrishHood, которые устраивали в честь Дня святого Патрика. Фотографии обычно получались красивые — как раз подходящие для инстаграма, поскольку организаторы заботились не только о напитках и музыке, но и об антураже: дым, свет и всегда необычная локация. Главная цель этой тщательно спланированной вечеринки — повидаться с друзьями, послушать музыку и отдаться бархоппингу, не выходя с мероприятия. В одном пространстве собирали стойки из лучших баров города: Noor  Bar, Bruce Lee, «Лебединое озеро», «Стрелка», Mitzva bar.

Организаторам несколько лет подряд удавалось делать эти мероприятия отличающимися от обычного ночного рейв-фестиваля: там собирали главные заведения и тусовщиков Москвы и привозили диджеев со всего мира. В результате, «вписки» на IrishHood было сложно достать: кому-то помогали знакомства, а кто-то просто покупал через соцсети за бешеные деньги. А еще более отчаянные приезжали на место и пытались проникнуть вместе с кем-то или заболтать охранников и фейсконтроль, что практически невозможно.

Но были и стихийные места и вечеринки, которые образовывались как будто сами собой. Яркий пример — веранда «32.05» в саду «Эрмитаж». «32.05», или, как его называют, «Тридцатьдвулю», группа из семи энтузиастов-рестораторов (и, конечно, друзей) открыла в 2011 году. Месту уже десять лет удается удерживать статус главной летней веранды города. У заведения даже появился «ребенок» — «Та х*йня за углом». Вот как о ней рассказывают основатели Noor Bar (тоже друзья «Тридцатидвули»), которые до сих пор проводят ежегодные вечеринки «Прощание с х*йней», имеющие феерический успех благодаря названию и идее — у каждого найдется какая-то ерунда, с которой необходимо попрощаться, и лучше это сделать весело: «Дружественная бару веранда “32.05” в саду “Эрмитаж” когда-то разжилась небольшим баром в колоннаде театра “Эрмитаж”. Его совершенно случайно, совершенно беззлобно, просто для себя окрестили “Той х*йней за углом”, и выяснилось, что нет на свете названия для бара удобнее и смешнее. Это место стало городской знаменитостью — уйма вечеринок, собранных по принципу “из говна и палок”, концертов, душераздирающих чекинов, дней рождения, погубленных из-за высокой степени бесстыжести фотоотчетов. Старожилы помнят вечеринку, закончившуюся поеданием ковра», — вспоминают в Noor, как будто сожалея, что сейчас уже так не веселятся.

Немало веселых летних ночей помнит и «Лебединое озеро», появившееся в обновленном Парке Горького. Его открыла команда S-11, сделавшая также «Солянку» и «Дом быта» — Сергей Сергеев и Роман Бурцев, одни из самых известных московских и питерских промоутеров, которые, как они сами неоднократно признавались, всю жизнь делают проекты для удовольствия, а не ради денег или славы.

Особенно желанными для посетителей «Лебединого» были выступления диджеев и друзей Виталия Козака и Натальи Туровниковой с их вечеринками Love Boat. Несмотря на охрану и фейсконтроль, желающие прорывались на танцы, проползая на животе в кустах. На этих вечеринках всегда было больше происшествий, чем на обычных пятничных тусовках: видимо, попсовая музыка в сочетании с алкоголем срывала у посетителей стоп-кран. Именно на Love Boat бассейн в центре «Лебединого» чаще всего оказывался под угрозой: часам к двум ночи туда обязательно попадали один или несколько «купальщиков». Для них вечеринка на этом заканчивалась: охрана тут же выводила пловцов из заведения.

В 2008 году на Новослободской улице открылось еще одно место, ставшее знаковым в десятых годах — бар «Куклы-пистолеты», в котором можно было обменять куклу на фирменный коктейль — вот так смешно и невыгодно для основателей, зато все сразу запомнили. Это был проект, сделанный на одном энтузиазме совершенно неопытными людьми. А уже через два года они запустили целую сеть до сих пор успешных баров «Дорогая, я перезвоню», где десять лет назад было принято либо заканчивать тусовку, либо начинать.

Основатель обоих проектов, теперь известный ресторатор, Дмитрий Левицкий вспоминает, как это было:

— «Куклы-пистолеты» открыли совершенно неизвестные ребята. Это был наш первый рискованный, романтичный проект за углом на втором этаже маленького бара для своих. А «Дорогая, я перезвоню» открывался уже владельцами успешного и известного в Москве бара «Куклы-пистолеты». Про нас уже писали, про нас уже говорили, мы выступали на разных мероприятиях, да и вообще, про нас знала уже достаточно большая часть людей, «Куклам» было уже два года, когда мы открыли первую «Дорогую», поэтому на этой волне мы ворвались достаточно известными чуваками.

В течение десятых годов активно менялись не только сами клубы и бары, но и их аудитория, и музыкальные предпочтения, рассказывает Левицкий:

— На наших глазах случилось появление хипстеров и их падение — сначала в моду вошли бороды, подвернутые штаны, подкрученные усы. Все это возникло где-то в 2013−2015 годах. Сейчас все эти хипстеры постарели. За эти годы изменилось и качество новой современной русской музыки, оно действительно сильно выросло. Когда-то мы даже запрещали играть русские хиты в барах «Дорогая, я перезвоню», потому что качественной настоящей русской музыки, подходящей нам по концепции, просто не было. А сейчас в наших заведениях мы ставим современную российскую музыку, будь то инди или какой-то более жесткий музыкальный стиль.

Партнер и товарищ Левицкого Гоша Карпенко — ресторатор, совладелец и генеральный директор Hurma Group of companies — заметил еще одну тенденцию десятых: в Москве все больше приживался формат баров.

«Мы в то время ездили по существующим проектам и смотрели, у кого и что происходит. Тогда формат баров только набирал популярность. Клубы уже отмирали, они по сути своей были для прожигателей жизни, для тусовки, к которой я никогда не относился. Мы же пропагандировали и открывали бары, в которые ты можешь спокойно зайти после работы и остаться тусить на ночь без особого дресс-кода и повода. В этом было отличие баров от клубов. Клубы, какие-то события, требовали от людей определенного внешнего вида, сейчас с этим, мне кажется, попроще», — считает Карпенко.

То же самое заметил и совладелец и арт-директор Gipsy Александр Дульщиков: «Мода на музыку не изменилась, но музыка изменилась. Баров стало больше, клубы пропали как класс…  Но все циклично, посмотрим через пять-десять лет! Атмосфера в увеселительных заведениях Москвы стала более консервативной. Деньги и шампанское уже не льются рекой — стали экономить. Среди посетителей: микс из хипстеров, молодых ментов, интеллигентов, приезжих и случайно оказавшихся».

Вечер пятницы или субботы можно было провести двумя способами: ходить и ездить по барам в центре («Дорогая, я перезвоню», «32.05», Noor, «Солянка», Time Out, «Симачев» — уже под утро) или сразу отправиться на «Красный Октябрь», чтобы оттуда не выбираться до понедельника, тогда в программе «Арт-Академия», «Бонтемпи», «Стрелка», «Продукты», «Белка», Rolling Stone, Progressive Daddy и, разумеется, Gipsy. Клуб «Рай» тоже был на острове, но в него ходила немного другая аудитория.

Дульщиков вспоминает о запуске Gipsy и жизни на «Красном Октябре» в те годы:

— Успех пришел мгновенно, так как мы провели отличную PR-кампанию за пару недель до открытия. Использовали фейсбук и личные контакты. Gipsy — это полноценный клуб. Мы постоянно работали с пространством, программой (событиями), кухней, баром, командой и т. д. Все было продумано до мелочей. Мы хотели, чтобы гости чувствовали себя как дома. Наша задача была — понравиться всем. Каждый мог найти для себя что-то, что ему по душе (друзей, музыку, любовь). Даже были такие, кто приходил исключительно днем, чтобы поесть. Мы жили этим местом, проводили там 90% своего времени.

Сам я тогда помимо Gipsy ходил в Rolling, так как он был рядом, в «Белка-бар», Progressive Daddy Марка Кауфмана, в общем — все, что было на острове, чтобы далеко не ходить. Да, собственно, вся ночная жизнь в 2011−2014 годах была на «Красном Октябре».

Возродившаяся в середине десятых любовь к техно-музыке и рейвам — появился фестиваль Outline, стало нормой ездить на Alfa Future People — не могла не повлиять и на жизнь Gipsy и Ко.

«Музыка была абсолютно разной, у нас было два танцпола. Один — мэшап, второй — электронная музыка (техно, хаус), — рассказывает Дульщиков. — В топе был мэшап, но через год после открытия все резко поменялось и техно ворвалось в сердца жителей Москвы. Мы начали делать дневные тусовки Techno Sunday Session по воскресеньям. Сначала думали, что эта затея обречена на провал, но в итоге это стало одним из must do по воскресеньям у всех любителей электронной музыки. Некоторые не тусовались в субботу, чтобы не пропустить воскресенье. А некоторые тем самым увеличили свои и без того бессонные, насыщенные выходные.

Кроме того, что мы привезли практически всех самых топовых артистов техно-сцены, мы делали еще так называемые ПМС (приходи музыку слушать) марафоны, где мы приглашали исполнителей поп/хип-хоп/техно-сцены. Самый большой фестиваль, который мы сделали (тогда нам даже не хватило место внутри клуба), — Gipsy Parking. Мы арендовали парковку перед клубом на территории “Красного Октября” и построили за пару недель там сцену, как в Олимпийском на премии МУЗ ТВ. Хедлайнером был Николас Джар. Еще у нас выступали X-Zibit, Ting-Tings, Eve-e, Kelis, Fat Joe, Dragonette, играли диджей-сеты Avril Lavigne, Sophie Ellis Bextor, Scooter, Gogol Bordello, Rammstein, Groove Armada, 30 Seconds to Mars. Из наших артистов, по-моему, были все! Кроме Аллы Борисовны».

Как признается Дульщиков, весь этот успех, как и успех его предыдущих проектов, стал возможен только благодаря партнерству и дружбе. «Мой партнер по Gipsy — Илья Лихтенфельд стал однозначно моим другом. Игорь Ланцман, с которым мы начинали Rolling Stone bar (который находился под верандой Gipsy), тоже стал моим другом. Все сохранилось и сейчас — мы дружим. Они тоже неплохо сохранились, дай бог здоровья», — смеется Дульщиков.

Такой же моментальный успех, как у Gipsy, был и у Noor Bar на Тверской, открывшегося в 2009 году, а через шесть лет, в 2015 году, перезапустившегося вместе с «Электротеатром Станиславского».

«Мы открыли Noor 12 лет назад. Аншлаги были сразу, бар набился мгновенно. Чтобы лучше представить происходящее, скажу, что я тогда весил 120 кг, я поджимал ноги и меня несла толпа», — рассказывает шеф-бармен Noor Марат Саддаров, известный всей Москве своими коктейлями.

Большое количество гостей Noor и головокружительный успех бара не испортили его основателям характер:

«Мы работаем в сфере гостеприимства, поэтому ни с гостями, ни с коллегами у нас нет никаких конфликтов. Мы добрые, отзывчивые. По поводу друзей: в Noor Bar прибывает гигантское количество гостей, все заграничные бармены считают большой честью и радостью побывать, поработать у нас. Среди друзей у меня сейчас становится все больше врачей, докторов наук, архитекторов, профессоров, фотохудожников, галеристов», — рассказывает Саддаров о своем окружении и посетителях Noor.

Как оказалось, посетители и друзья смешались и в другом модном месте — ресторане и баре Delicatessen, который в 2010 году открыл Владислав Ланкин на Садовой-Каретной. Впрочем, успех пришел не сразу, как рассказал Ланкин:

— Когда мы открывали Delicatessen, у нас уже было несколько успешных заведений и, как мы думали, много лояльных гостей. Но оказалось, что мы придумали очень необычный формат. У нас не было телевизора, музыки, график работы со вторника до субботы и с 12.00 до 24.00. Была очень странная еда и смешанный стиль бара и ресторана. Короче, все наши гости пришли, но посмотрели и быстро растворились. Мы были в шоке. Но нам сильно повезло: набирал силу фейсбук. С его помощью мы собрали практически новую публику для нашего заведения.

Тусовка делилась на барную и гурманскую. Иван Шишкин притягивал своих друзей из журналистской тусовки, я через барменское сообщество привлекал барных людей. Я помню, как и те и другие очень удивлялись, что можно и красиво выпить, и вкусно поесть. А музыки у нас не было совсем. В первый раз музыка у нас играла через год после открытия, в день рождения бара.

Если честно, все наши крутые вечеринки остались в Real McCoy: видимо, мы получили передоз вечеринок. Я тогда был сильно увлечен барной тусовкой, мы устраивали конкурсы, гоняли по всей России с лекциями и мастер-классами. Стиль Delicatessen (равнозначные бар и кухня) вызывал дикий интерес у рестораторов, и нас много звали в гости.

Что до вечеринок, то мы стараемся каждый день рождения сделать особым, в разных стилях. То это азиатский рынок, то салун с Дикого Запада.

Главные признаки наших дней рождения: может прийти кто угодно, нет фейсконтроля и дресс-кода, все бухают бесплатно и до упаду, мы готовим памятные подарки для гостей.

Самый запоминающийся день рождения — первый. Мы затянули стройку и зашли в какой-то тупик, поэтому волевым усилием мы решили открыться 1 марта, на мой день рождения. Мы еще не доделали кучу вещей, не приехал наш шкаф, зеркала в бар и еще куча всяких мелочей. В помещении еще воняло краской, а на кухне было подключено не все оборудование. Но это был самый упоительный день рождения!

Благодаря ресторану и этому интересному формату у меня появилось много новых друзей. Это и гости заведения, и владельцы баров со всей страны, и бармены со всего света. Со старыми друзьями мы тоже не расстаемся: многие дети друзей работали во время летних каникул у нас в заведении.

Однажды был случай: в бар заходят наши питерские друзья, мы орем, обнимаемся и все такое, а позади них стоит парочка обалдевших ребят с круглыми глазами. Спрашивают нас: «Давно вы работаете?» — «5 лет». — «Охренеть, — говорят. — А мы живем в этом доме уже три года, а место нам показали наши друзья из Питера».

«Вообще, раньше вечеринки были абсолютно безбашенными, воздух свободы, и у людей появились деньги. Это взрывная смесь. Мне кажется, что мы веселились с одержимостью камикадзе. Сейчас много внимания уделяют внешним признакам: кто делает, какой звук, не стыдно ли будет сделать селфи на этой вечеринке и так далее. Хотя и сейчас внезапно попадаешь на олдскульные вечеринки. Например, очень люблю ходить в “Мицву” на их еврейские праздники и в Bix послушать орлеанский джаз в исполнении моего друга Кости Гевондяна. А самое любимое мероприятие у нас с друзьями — это бархоппинг, пройти за вечер семь-десять баров, встретить кучу друзей и знакомых, выпить, а потом затащить их всех в свой бар под землей», — добавляет Ланкин.

Возвращаясь к инстаграму, больше всего фотографий за всю историю ночной жизни Москвы было опубликовано с закрытия «Симачева» в апреле 2019 года. Бар просуществовал 12 лет и был закрыт из-за юридических сложностей с недвижимостью. Последняя вечеринка прошла со слезами на глазах: тусовщики провожали не просто бар, а свою молодость. Волна фотографий из «Симы», как его нежно называли посетители, не останавливалась несколько дней. Сначала были снимки с самого закрытия, потом воспоминания о лучших годах, проведенных здесь. Действительно, с закрытием «Симачева» ушла эпоха десятых. И пришли двадцатые. Пока не ревущие, но многие это прогнозируют — после пандемии.

Фото:  @Vasiliy Kolomiec, @Daria Denisova, @NoorBarMoscow, @DelicatessenMoscow, @barstrelka, @ilovegipsy, @solyankamoscow