Кому принадлежит авторство шестиэтажного строения на Старой Басманной (д. 15, корп. 2), до сих пор предмет споров в среде специалистов. Мнения расходятся.

Одни считают, что проект составил петербургский архитектор Вильгельм-Иоганн-Христиан (в России — Василий Васильевич) Шауб. Другие уверяют, что, ведя одновременно множество построек, весьма плодовитый зодчий не сильно утруждал себя размышлениями. Фасад дома (1901–1902) в Москве, в бывшей Басманной слободе, академик архитектуры довольно точно скопировал с проекта шотландского архитектора Карла Эрнестовича Маккензена, как раз в это самое время переехавшего в Петербург и построившего в тогдашней российской столице очень похожее здание.

К слову, Маккензен занимался интерьерами в гранд-отеле «Европа» на Невском проспекте.

Так или иначе, в уголке заповедной Москвы, на пестрой карте нашего города, с тех пор мы имеем цитату петербургского модерна, у истоков которого, впрочем, стояли равно как Шауб, так и Маккензен.

Модерн в Петербурге избежал вычурных крайностей, его отличала сдержанная элегантность. Он тяготел к северному стилевому варианту, с явным влиянием финского и шведского романтизма. Дому же на Старой Басманной, что близ сада им. Баумана, приписываются мотивы из арсенала голландского зодчества. Имеются в виду плавно изогнутые аттики главного фасада с прорезанными мансардными окнами.

Поверхность стены отмечена графически строгими и тонкими членениями. Парадные входы украшены лепными женскими маскаронами — лорелеями, речными феями, зачаровывающими рыбаков и заманивающими их на дно. Пряди их волос обвивают вертикальные тяги и заканчиваются формами, смахивающими на молодые побеги плюща. Стихия рельефных изображений растений, зарослей цветов и трав дополняет природный, столь любимый модерном мотив.

На четвертом этаже прежде висели боковые балконы, но, увы, они не уцелели, оставив после себя на фасаде только легкий след.

В этом году город приступит к бережной реставрации здания, проведет в нем капитальный ремонт с заменой устаревших коммуникаций, починкой кровли и, как обещано, восстановит все утраты.

Заказчиком Василия Васильевича Шауба был Аджи-Мамед Усейн ага Аминезарба, персидский подданный, занимавшийся поставками в Российскую империю с Ближнего Востока растительного масла, хлопковых и шелковых материй.

Может быть, потому в печальных лицах девушек-лорелей проскальзывают немного восточные черты. А цветочные луга на стене дома — не намек ли это на плантации хлопка?

Видно, предпринимательство Аминезарбы пошло в гору, раз купец посчитал возможным вложить прибыль в строительство доходного дома в Москве. Кроме апартаментов, которые сдавались внаем, во дворе здания владелец устроил складские помещения для хранения хлопка. Также склады арендовало Артиллерийское ведомство, причем предназначены они были для пороха.

Разумеется, после революции внутренние помещения доходного дома Аминезарбы были подвергнуты перепланировке, превращены в коммунальное жилье, а затем, в 1960-е годы — в конторы.

В свое время в одной из квартир проживал Клавдий Ипполитович Шенфер, ученый, академик АН СССР, один из создателей отечественной школы электротехников.

На самом деле доходный дом Аминезарбы располагался на участке старинной городской усадьбы Голицыных, главный дом которой выходил на красную линию Старой Басманной улицы. Проектные чертежи классического двухэтажного каменного особняка обнаруживаются в серии «Архитектурных альбомов» Матвея Федоровича Казакова.

Сама усадьба была известна с XVIII столетия как принадлежавшая купцу первой гильдии Ивану Рыбинскому. Впоследствии Рыбинский продал свое городское имение князьям Голицыным — генерал-поручику Петру Михайловичу Голицыну и его сыну, тайному советнику, действительному камергеру Михаилу Петровичу Голицыну, прославившемуся своей коллекцией. В собрании Михаила Голицына были полотна мастеров фламандской школы, античные слепки, работы прославленного скульптора Антонио Кановы. Также гордость Голицына — библиотека редчайших изданий, в числе которых манускрипты «Служба Пресвятой Богородице», принадлежавшая в свое время Козимо Медичи, «Жизнь Святого Дионисия» королевы Марии Медичи, «Молитвенник Святого Людовика», впоследствии возвращенный князем в королевское собрание Франции по просьбе короля Людовика XVIII. Неспроста об особняке Голицына на Басманной шла молва как о «московском Эрмитаже».

Усадьба располагала великолепным садом, который князь подарил Москве, сделав общественным, где горожанам «дозволялось гулять невозбранно». Бывший приусадебный сад Голицыных ныне  вышеупомянутый сад им. Баумана.

Женат Михаил Голицын был на Анне Ивановне Козловой. Наследников супруги не имели, ибо их единственный сын Дмитрий умер при рождении.

После Голицыных усадьбой владели купцы-старообрядцы, а в начале XX века особняк (ныне памятник культуры федерального значения) занял Учетно-ссудный банк Персии, и такое соседство объясняет выбор Аджи-Мамед Усейна ага Аминезарбы именно этого участка под строительство доходного дома.

С 1986 года домик, который в скором времени также ожидает реставрация, был передан в ведение Министерства просвещения РСФСР для размещения в нем учебно-методического кабинета высшего и среднего педагогического образования.

Фото: Евгений Чесноков, pastvu.com