Этот дом с башней, шершавыми стенами и лепными аппликациями хранит в себе много невыясненного. С большой вероятностью его построил князь из дворянского кахетинского рода, который исторические источники упоминали еще в XIV веке.

Георгий Иванович Макашвили учился сперва в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, затем в петербургском Институте гражданских архитекторов. Проектные чертежи подписывал «князь Г. Макаев» (1871–1916). Состоял архитектором в Братолюбивом обществе снабжения неимущих квартирами, основанном княгиней Надеждой Трубецкой, был членом Императорского технического общества и Общества грузин в Москве.

Профессиональную деятельность князь Макаев связал исключительно с нашим городом. Результаты ее не столь многочисленны или, возможно, сведения об этом просто не сохранило время. Самое яркое из известных высказываний Георгия Макаева, его шедевр — это доходный дом на нынешнем Подсосенском переулке. Современное имя переулок получил в момент массового переименования улиц, в 1922 году. До этого он назывался Введенским, поскольку начинался от храма Введения Пресвятой Богородицы на Барашах. Неподалеку, на Воронцовом поле, спаслась от времени церковь, освященная во имя Ильи Пророка — «Илии, что под сосенками». В XV веке, когда ставили еще деревянный храм, потом перестроенный в каменный, здесь, в Ильинской слободке, шумел сосновый бор. Отсюда и название.

Пересечение Казарменного и Подсосенского (д. 18/5, стр. 1) переулков в 1903 году Макаев зафиксировал романтической постройкой в духе северного и абсолютно не московского модерна. Внешние приметы стиля отчетливо раскрываются в ноздреватой плоскости стен, отсутствии симметрии, многообразии форм, изобилии затейливых декоративных элементов. Угол оформлен башней с полукруглым эркером и узкими окнами с рельефными стеклами. Стекла эти, разумеется, не уцелели. Правда, кое-где еще сохранились подлинные деревянные рамы.

У здания два совершенно не похожих друг на друга фасада. В их украшении не связанный волей и капризами заказчика князь проявил изрядную изобретательность. Просто здесь архитектор выступал сам себе заказчиком.

Образ создавали витражные окна, заключенные в подковообразные рамы, карнизы, аттики, балконы с металлическими ограждениями, венчающие выпуклые эркеры. Частью композиции становились скульптурные изображения растений — чертополохов или маков — на длинных стеблях. Кто-то находит в этих изящных барельефах сходство с кошачьими головами. В верхней части четырехэтажного здания находились (и в 1980-е годы были утрачены) полихромные керамические вставки с красными качающимися маками на голубом фоне. Модерн обожал сопоставлять фактуры — блеск и мерцание глазури с тусклой пасмурностью бетонной штукатурки, гладкую поверхность с рваной и грубой. На фасаде со стороны Подсосенского переулка легко заметить вертикальные светлые полосы-лианы и наложенные на них пять ромашек в фазе цветения. Впрочем, возможно, это и кактусы.

Георгий Иванович Макаев занимал в доме одну из квартир. Жилище князь сохранил за собой, в 1905 году продавая недвижимость Надежде Гавриловне Тарховой, которой сам этот угловой участок принадлежал. Считается, что Тархова была супругой губернского секретаря.

В это самое время архитектор уже трудится над реализацией еще двух проектов — здания подворья Калязинского монастыря на Новой площади и третьей очереди Политехнического музея.

Последней перед революцией владелицей доходного дома стала штабс-капитанша, потомственная дворянка Софья Владимировна Белоголовова, возможно, представительница зажиточной иркутской семьи. Квартиры сдавались внаем, и одну из них, под номером пять, снимал педиатр Константин Александрович Локкенберг, член Попечительства о бедных евангелического вероисповедания, крупнейшего филантропического учреждения немецкоязычной общины Москвы. Доктор вел прием в своем жилище с двух до трех часов дня.

С приходом большевиков дом расселили на коммуналки. Локкенберг продолжал здесь жить, но уже работал детским врачом в соседней больнице.

Постройка Макаева пережила несколько ремонтов, в ходе которых дом утратил керамическое панно, башенки-«рога», прежде венчающие центральный эркер. Но главное — фасады несколько раз меняли цвет. По некоторым сведениям, здание при постройке было монохромно-серым, затем стало салатовым с белым, потом желтым и опять-таки с белым выделенными элементами.

В 1992 году Лариса Кудерина, дочь Жумахана Кудерина, репрессированного и расстрелянного первого казахского биолога, автора первого учебника «Ботаника» на казахском языке, в подвале дома создала музей «Дети — Родителям». В посвященном памяти репрессированных ученых музее были собраны архивы, фотографии, книги и личные вещи погибших. В 2009 году скромное помещение было передано Москомимуществу, а музей выселен.

В доме 37 квартир, и он продолжает оставаться жилым. Среди жильцов — известный художник Константин Звездочетов и солист группы «Залпом» Сергей Аполлонов.

В настоящее время на Подсосенском, 18, идет капитальный ремонт. Ожидается очередная покраска обветшавших фасадов. «В какой цвет?» — тот вопрос, на котором жители объекта культурного наследия регионального значения, никак не могут сойтись.

Фото: Максим Мухин, mos.ru, pastvu.com