«Дом скорби засыпал. В тихих коридорах потухли матовые белые лампы, и вместо них согласно распорядку зажглись слабые голубые ночники, и все реже за дверями слышались осторожные шажки фельдшериц на резиновых половиках коридора.

Теперь Иван лежал в сладкой истоме и поглядывал то на лампочку под абажуром, льющую с потолка смягченный свет, то на луну, выходящую из-за черного бора… »

Знатоки утверждают, что место, куда привезли связанного полотенцами сделавшегося буйным Ивана Бездомного, героя булгаковского романа «Мастер и Маргарита», находится именно здесь, на высоком берегу речки Химки и напротив соснового бора. То есть прообразом клиники профессора Стравинского послужила Химкинская городская больница №1 на Правобережной улице, дом 6а, известная в народе как «Белые Столбы».

Но с 2017 года легендарное лечебное учреждение уж более не числится по указанному адресу, ибо оно было выведено, а здание оставлено пустовать и ветшать. Координатор «Архнадзора» Андрей Новичков доблестно проник в памятник федерального значения, находящийся в ведении администрации городского округа Химки, и констатировал неудовлетворительное его состояние, следы многочисленных протечек, возгораний.

А ведь меж тем это постройка самого Федора Осиповича Шехтеля, крупнейшего зодчего стиля модерн в России и в частности московской школы.

Дом, о котором идет речь, а с ним флигель, ледник и ворота с белыми столбами, давшими название здешним местам, был сооружен в 1907 году. Заказчиком стал представитель старинного купеческого рода Сергей Павлович Патрикеев.

Действительный статский советник, он служил в комиссиях Московской городской думы, входил в ЦК «Союза 17 октября», ведущей либерально-политической партии, названной в честь «Манифеста» от 17 октября 1905 года.

Женой Патрикеева была Анна Алексеевна Спорова, дочь подольского купца. У супругов родились шестеро детей: Павел, Ольга, Мария, Александра, Анна, Владимир.

А еще Сергей Павлович Патрикеев членствовал в «Московском автомобильном обществе» и, разумеется, имел собственный автомобиль.

Здесь, в московском тогда еще предместье, на месте сгоревшего не без участия местных крестьян главного дома усадьбы Космодемьянское решил Сергей Патрикеев, согласно одной из легенд, устроить загородный увеселительный дом с рестораном. Но будто бы совершить сие не позволил Святейший Синод, ибо поблизости находилась церковь Святых бессребреников Космы и Дамиана XVIII века постройки.

Космодемьянское, в летописи впервые упомянутое в 1490 году, в свое время было вотчиной боярина Бориса Годунова, впоследствии русского царя. Попавшее в Смутное время в ведение Патриаршего приказа, в 1703 году его выкупил Василий Никитич Зотов, сын петровского сподвижника графа Никиты Моисеевича Зотова. Ему и принадлежала инициатива строительства храма в имении.

Ресторан Патрикееву открыть не дали, но дом таки был построен. В глубине парка Шехтель создал поистине симфоническую композицию, предлагая зрителю любоваться многообразием картин, сменяющих одна другую: круглыми башнями, острыми щипцами фронтонов, гладкой и холодной поверхностью фасадов из глазурованного кирпича и светло-серой камневидной бетонной штукатурки, овальной террасой-балконом первого этажа. Мастер буквально жонглирует формами, безукоризненно точными, правильными. Башни напоминают шлемы русских богатырей, фронтон смахивает на щипцы кровли средневекового жилища. Интерьер Федор Осипович оформил с невероятным изыском. В доме Патрикеева присутствует весь узнаваемый набор знаков его творческой манеры. Вестибюль отделан деревянными панелями, зеркальное окно освещает швейцарскую, первый этаж обогревался камином из красной яшмы. Его арочный проем опоясывает лепной рельеф с листьями репейника, символа богатства и благополучия.

Коридор с крестовыми сводами ведет к трехмаршевой деревянной лестнице, украшенной трехчастным витражным окном с рисунком провисающих нитей и цветных шаров: голубых, розовых, синих, сиреневых…

В 1911 году купцу Патрикееву был пожалован вожделенный дворянский титул. Но через три года Сергей Павлович взял, да и внезапно занемог. А вскоре скоропостижно скончался, но напутствие своим детям передать успел: «Наступят дни страшных испытаний для Отечества. Но я говорю вам, если и потеряете материальные блага, все равно оставайтесь в России. В лаптях, но со своим народом». Никто из шести наследников Сергея Патрикеева не эмигрировал, и судьба их сложилась весьма трагически. Обычное для России дело.

Во время Первой мировой войны на даче Патрикеева устраивается госпиталь, оснащенный новейшим европейским оборудованием. И вполне логично, что после революции здесь же открывается правительственный санаторий «Химки». Заведующим здесь назначается Федор Александрович Гетье, лечащий врач Троцкого, Свердлова, Ленина и всей его семьи. Разумеется, вождь мирового пролетариата приезжал в «Химки» на отдых. И не раз, а два: в 1918 и 1920 годах. Доказательством тому может служить сохранившийся в парке памятник. Ленин значительно облагодетельствовал лечебное учреждение, выбил партийные средства на покупку динамо-машины, топлива, ремонт помещений и конный транспорт. Наследницей санатория и стала та клиника, описанная Михаилом Афанасьевичем Булгаковым. Но теперь нет и ее.

Фото: alexdoomer2009.livejournal.com, tuteyshaya.livejournal.com, kelohouse.ru, pastvu.com